взгляде строгом!
Рядом с ними развлекатель
Лучше выглядит во многом.
Развлечений праздной жаждой
Лишь себя губить дано вам,
Обновляясь, должен каждый
Каждый день пленяться новым.
Пусть он «дойч» или «тойч» зовется,
Немец так живет и судит.
В старой песенке поется:
«Это было, есть и будет…»
«Если брать значенье слова…»
Если брать значенье слова,
Был «Меджнун» безумцем юным,
Не глядите так сурово,
Если я зовусь Меджнуном.
Если честно, ваш ходатай,
Ополчусь на вражьи ковы,
Не кричите: «Бесноватый!
Под замок его! В оковы!»
Там, где суд несправедливый
В цепи ввергнет Ум и Честность,
Жечь вас огненной крапивой
Будет ваша бессловесность.
«Разве старого рубаку…»
Разве старого рубаку
Я учил держать секиру?
Направлял полезших в драку
Или путь искавших к миру?
Наставлял я рыболова
В обращении с лесою
Иль искусного портного
Обучал шитью да крою?
Так чего же вы со мною
В том тягаться захотели,
Что природою самою
Мне раскрыто с колыбели?
Напирайте без стесненья,
Если сила в вас клокочет.
Но, судя мои творенья,
Знайте: так художник хочет!
Душевный покой странника
С подлостью не справиться,
Воздержись от жалоб.
Подлость не подавится,
Как ни клеветала б.
И с плохим задешево
Прибыль ей подвалит,
А зато хорошего
Так она и жалит.
Путник! Даже не сердясь,
Плюнь! Забудь о вздоре!
Все, как высохшую грязь,
Ветер сдунет вскоре.
«Не проси о том, что в мире…»
Не проси о том, что в мире
Мы, хоть ищем, не обрящем.
Мир и вкось и вкривь шагает,
Но не вровень с настоящим.
Ни желаньем, ни стараньем
Жизнь догнать, хромец, не может.
То, о чем мечтал ты юный,
Старцу он тебе предложит.
«Хоть самохвальство – грех немалый…»
Хоть самохвальство – грех немалый,
Творя добро, кто не был грешен в том?
Да, он нескромен, он хвастун, пожалуй,
Но доброе останется добром.
Глупцы! Не отравляйте радость
Того, кто мнит, что он мудрец.
Он глуп, как вы, но пусть узнает сладость
Пустой хвалы пустых сердец.
«Мнишь ты, в ухо изо рта…»
Мнишь ты, в ухо изо рта —
Самый правильный прием?
Пересказ – ты, простота! —
Тоже может стать враньем.
Будь в суждениях силен!
Цепи веры ведь не шутка,
Рвут их силою рассудка,
А тобой отвергнут он.
«Тот французит, тот британит…»
Тот французит, тот британит,
Итальянит иль немечит,
Но в одном все люди схожи:
Себялюбье всех калечит.
Ведь нельзя искать признанья
Будь то многих, одного ли,
Если в двух шагах не видно,
Чем мы ценны в нашей роли.
Пусть со временем хороший
Будет славен вдвое, втрое,
Но теперь, сейчас, сегодня
Надо выдвинуть плохое.
Кто, осмыслив ход столетий,
Не построил жизнь толково,
Тот живи себе в потемках,
Прожил день – и жди другого.
«Когда-то, цитируя слово Корана…»
Когда-то, цитируя слово Корана,
Умели назвать и суру и стих.
Любой мусульманин, молясь неустанно,
Был совестью чист и чтим меж своих.
У новых дервишей – больше ли знаний?
О старом, о новом кричат вперебой.
А мы что ни день, то больше в тумане.
О, вечный Коран! О, блаженный покой!
Пророк говорит
Тот, кто зол, что волею Аллаха
Был пророк от бурь и бед укрыт,
Пусть к устоям горних сфер без страха
Для себя веревку прикрепит.
Час-другой над бездной повисев,
Он забудет неразумный гнев.
Тимур говорит
Как? Вы хулите сеющий страх
Вихорь гордыни? Облыжники Бога!
Если б червем меня создал Аллах,
Был бы я червь у людского порога.
Книга Тимура. Тимур-наме
Мороз и Тимур
Так в необоримом гневе
К нам пришел Мороз. Овеял
Все и вся дыханьем льдистым
И бушующие распрей
Ветры на людей погнал.
Повелел вершить насилье
Вихрю, колкому от стужи,
Ворвался в совет Тимура
И ему промолвил грозно:
«Усмирись, несчастный, стихни!
Прочь, неправедный владыка!
Долго ль будет жечь твой пламень,
Опалять сердца людские?
Или ты один из духов,
Богом проклятых? Я также!
Ты старик, и я – и Землю
И людей мертвим мы оба.
Да, ты – Марс, а я – Сатурн,
В единенье – роковые
Вредоносные планеты.
Если ты – души убийца,
Если леденишь ты воздух,
Помни, мой покрепче холод!
Ты ордой своей жестокой
Истребляешь правоверных,
Но придет мой день – найду я,
Видит Бог! – похуже пытку.
И тебя уж – Бог свидетель! —
Не помилую. Бог слышит!
Ты, старик, ни жаром угля,
Никаким огнем декабрьским
Хлада смерти не избудешь».
Зулейке
Чтоб игрою благовоний
Твой порадовать досуг,
Гибнут сотни роз в бутоне,
Проходя горнило мук.
За флакон благоуханий,
