крутой гопник смотрит на чмошника, хотя на последнего в данном случае больше сам был похож.
31
Этого сражения хватило, чтобы самураи провинции Тотоми поняли, кто сильнее, кто теперь будет их даймё. Те, у кого Мацудайра Иэясу вызывал аллергию и кто не погиб на поле боя, перебрались в Суругу или дальше. Оставшиеся радостно присягнули ему, чтобы не потерять владения. Новый правитель был щедр и добр: переметнувшиеся на его сторону первыми стали богаче, а остальных милостиво простили.
Так же победы хватило, чтобы Мацудайра Иэясу сделал ставку на асигару-тэппо. Иезуитам предложили для окучивания две провинции всего за две тысячи аркебуз. Поторговавшись и покряхтев, они согласились. Даймё был, так сказать, истинным синтоистом, поэтому решение далось ему с трудом. Я объяснил Мацудайре Иэясу, что, во-первых, иезуиты создадут конкуренцию буддистам, которые, пользуясь поддержкой рода Имагава, обнаглели в последнее время, а во-вторых, и тех, и других можно будет запросто извести под корень, когда даймё станет очень сильным. Уж я-то знал, что христианство здесь не приживется.
Третьим результатом победы стало то, что два друга детства, два даймё, контролировавшиепровинции Микава, Тотоми, Овари и большую половину Мино, объявили о стратегическом союзе. В империи Нихон появилась новая военно-политическая сила, доказавшая в нескольких сражениях, что способна на многое. Это событие избавило меня от некоторых проблем и даже сделало богаче. С одной стороны я находился на службе у Оды Нобунаги, а с другой был вассалом Мацудайры Иэясу, поскольку владел деревней в его провинции. Теперь они были союзниками, и даймё провинции Овари сделал правильные выводы и пожаловал мне деревню в подконтрольной ему части провинции Мино, хотя здесь не принято быть вассалом двух сеньоров. Я рассказал Оде Нобунаге, что в Европе это встречается повсеместно, и он, видимо, решил на моем примере проверить, стоит ли так поступать. Называлась деревня Ваноути и располагалась в плодородной долине, благодаря чему давала сто семьдесят пять коку риса в год. Заводить и в ней производство пороха я не стал, чтобы не быть конкурентом крестьянам из Каваи.
Союз двух даймё-победителей напугал воинственных соседей. Наступило перемирие, то есть все ждали, кто даст слабину, чтобы накинуться толпой и порвать на части. Заодно вооружались. Ода Нобунага и Мацудайра Иэясу скупали огнестрельное оружие у любого, кто мог предложить. Без ведома иезуитов это мало кто мог сделать, поэтому христианство набирало обороты в Овари, Мино, Микаве и Тотоми.
Я воспользовался паузой в военных действиях, чтобы построить собственное жилье в Тоёкаве. Мало ли как пойдут дальше дела, а собственная крепость, пусть и маленькая, глядишь да пригодится. Это был каменный трехэтажный донжон на платформе высотой метра два. Я не собирался заводить многочисленную прислугу и охрану, поэтому сооружение было скромным и при этом учитывающим такой фактор, как синоби. Они научили меня в том числе и тому, как защищаться от их коллег. Впритык к крепостной стене высотой четыре с половиной метра, окружавшей двор, возвели несколько подсобных строений, крыши которых заодно выполняли роль сторожевого хода. С северо-западной стороны, где было основание мыса, прорубили ров в скале. Камень был очень твердый и труд очень тяжелым, поэтому остановились на глубине метра четыре. До уровня реки оставалось еще столько же или даже больше, поэтому заполнялся ров водой только в самом низу во время половодий и постепенно высыхал, если не было дождей. По-любому это препятствие надо было преодолеть захватчикам, если таковые объявятся, а стрелки из каменной надвратной башни будут им мешать. Я прикинул, что даже один фальконет, установленный внутри нее перед бойницей, позволит нескольким воинам отбиться от большого отряда. Осталось разжиться бронзой и отлить пару пушек.
Все накопленное к тому времени улетело на строительство. Пришлось нанимать много людей, чтобы процесс не растянулся на годы. К тому же, местные хорошо работали с деревом, а опытных каменщиков приходилось нанимать в Кёто (Киото) и платить им намного больше. Зато дело свое знали хорошо. Немного подивились дополнительной работе со штифтами, но, раз заказчик захотел, сделаем.
К тому же, пришлось потратиться и на постройки для изготовления пороха. Их возвели из дерева. Аборигены не удивились, что нет четвертой стены, а вместо нее раздвижная перегородка из бамбука и бумаги. Зато их поразило, что во время производственного процесса, который считали тайным и мистическим, перегородки распахивались, позволяя видеть всё. Смотреть, в общем-то, было не на что. Секретным было соотношение селитры, серы и древесного угля, а за всем остальным можете подглядывать. Что и происходило в первое время — прямо таки паломничество синоби из разных уголков империи и под разными личинами. Некоторые даже умудрялись украсть «полуфабрикат» — замоченную и спрессованную смесь. Вот только разделить ее на составные части и определить процентное содержание каждой при нынешнем уровне науки и техники невозможно. Для шлифовки пороха я использовал ветряные мельницы, довольно примитивные: над крышей возвышалась вертикальная ось с лопастями из расщепленного бамбука, к нижней части которой привязывался кожаный мешок с бронзовыми шарами и размельченным порохом. Ветер дул, мешки вертелись, шары уплотняли гранулы без перерывов на прием пищи и сон.
Все это время я бывал в Тоёкаве наездами. Появился, раздал советы прорабам, навтыкал дуракам и лодырям, заплатил остальным, вернулся в замок Окадзаки. К тому времени жены, моя и даймё, разрешились от бремени, родив дочек. Мою назвали Манами (Ласковая красота или Любовь к морю — каждый из родителей выбирал свой вариант), даймё — Камэхиме (Принцесса-черепаха). Ханако по секрету сообщила мне, что договорилась с Сэна, что совершат перекрестные браки: наш сын Хирошо женится на Камэхимэ, а сын даймё, получивший недавно новое имя Нобуясу — на Манами. Секрет этот знали все и относились к нему с ухмылкой. Бабья дурь пока что не распространяется дальше спален.
32
Тысяча пятьсот шестьдесят четвертый год начался для меня с войны с сохэями (монахами-солдатами) из секты Дзёдо-синсю, которую в народе называли Икко-икки. На самом деле монахами в общепринятом понимании этого слова там почти не пахло. Большую часть организации составляли бандиты разных мастей, включая ронинов, разорившиеся крестьяне, безработные ремесленники… Само собой, и время они проводили не в молитвах, а в пьянке и дебошах. Тем более, что сакэ гнали сами. Подозреваю, что именно поэтому их и поддерживали крестьяне, покупавшие этот напиток в монастырях. Гнать самим можно было только после уплаты налога, поэтому дешевле было купить у сохэев, которые никому не подчинялись и не платили и даже облагали данью всех, кого смогли нагнуть. Даймё разных провинций, включая Оду Нобунагу и Мацудайра
