Грэхем потянулся и похлопал по приборной доске.
— Хорошая работа, — с удовлетворением сказал он. — Прекрасная покупка, Крис.
— М-м-м. — Крис пытался объехать несколько глубоких и больших выбоин, оставшихся после долгих лет использования этой дороги. Грэхем повернул голову, обращаясь к Алеку.
— Мы надеялись добраться до Квинсленда, — начал он. — Мы повторяем маршрут экспедиции Берка и Уиллса…
— ЧЁРТ! — Крис с такой силой нажал на педаль тормоза, что они все чуть не стукнулись головой об крышу. Грэхем ударился локтём в бардачок. Алек вскрикнул. Крис сказал:
— О боже. Боже мой…
На дороге были люди — люди и кровь. Там лежала девушка в пёстром летнем платье, покрытом ярко-красными пятнами крови. Они отчётливо видели одну загорелую ногу (голова находилась в тени и была видна не особенно хорошо). Ещё одно неподвижное тело, находившееся на некотором расстоянии от первого, лежало ногами в их сторону. Под ним расплылось большое тёмное пятно, и казалось, будто он упал на бордовое одеяло для пикника.
Грэхем как-то странно и часто задышал.
— О, нет. Нет, — прошептал его брат.
Они смотрели и смотрели. Отдельные детали начинали медленно отпечатываться у них в сознании: коричневый кошелёк, лежавший на дороге; рой мух, кружившихся вокруг тел; заросли серого кустарника, окрасившиеся у корней в ржавый цвет. Тёмные полосы на золотисто-красноватой земле. Блеск какого-то маленького и металлического предмета рядом с ногой женщины.
На ней была одна сандалия — белая, покрытая пылью. Алек тупо подумал: она похожа на одну из сандалий Джанин.
— Так, — хрипло сказал Крис. — Та-а-ак.
Грэхем открыл переднюю дверь автомобиля.
— Эй! — с тревогой крикнул Алек. — Что ты делаешь?
— Что?
— Не выходи из машины, там может кто-нибудь быть!..
Грэхем посмотрел на него неподвижным пустым взглядом, словно Алек болтал полную чушь. Крис положил руку на плечо брата.
— Подожди.
— Крис! — У Грэхема сорвался голос — Может быть, они живы!
— Я знаю. Постой. Подожди… дай мне подумать.
— Ребята, у вас есть ружьё? — спросил Алек. — Этот вопрос показался ему достаточно разумным, но Грэхем отреагировал так, словно на его здравомыслие была брошена тень сомнения.
— Ружьё?
— У нас нет ружья. — Крис прижал пальцы к бровям. — Э-э-э… у нас есть топор. Чтобы рубить деревья.
— Где он?
— Наверху.
— Чёрт возьми, — пробормотал Алек.
— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Крис — Кто-то должен выйти и посмотреть на… на…
— Я сделаю это, — объявил Грэхем. Он говорил угрюмо, почти сердито, но, по всей видимости, уже успел осознать риск их положения и поэтому дал указание своему брату «не выключать мотор». Когда он оказался на дороге, Крис сказал:
— Возьми топор, Грэй. Их проверит Алек. Только быстрее, ладно? Алек? Сделай это побыстрее.
Несколько секунд Алек просто сидел. Он был потрясён. Выйти из машины? Он не может этого сделать.
— Алек! — резко выкрикнул Крис. — Шевелись!
Алек послушался, с ненавистью подумав — почему именно он считает себя главным? Возникшего чувства враждебности хватило ровно на то, чтобы притупить его страх. Оно позволяло ему шаг за шагом переставлять ноги, пока он не оказался впереди джипа. Чем дальше он уходил от машины, тем быстрее становились его шаги. Он даже не посмотрел на первое тело, пока не оказался прямо перед ним, потому что всё это время он занимался тщательным изучением местности. Затем он на что-то наступил и посмотрел вниз, убрав ногу.
Это был патрон.
— Их застрелили! — громко сказал он, без всяких раздумий.
— Что? — Чей-то голос, — возможно, Грэхема — послышался сквозь шум работающего двигателя «лендровера». Но Алек не стал повторять. Ему внезапно пришло в голову, что им не следует кричать.
Теперь, подойдя к женщине ближе, Алек мог видеть то, что ему не удавалось разглядеть из машины. Не было ни малейшего шанса на то, что она продолжала цепляться за жизнь. Она лежала, распростёртая на животе, и от неё пахло — не испорченным мясом, а кровью и мочой. Повсюду были мухи. И кровь — так много крови! Затылочная часть её головы представляла собой липкую, покрытую волосами массу. Земля промокла и потемнела от такого количества пролитой крови, какого Алеку ещё никогда не доводилось видеть. Кто-то почти отрубил её кисть острым предметом, раны от которого остались на её плечах, спине и ногах. Ужасные, обескровленные зияющие раны были похожи на следы от ударов топора по стволу дерева. Но эти раны были не единственными. Алек видел глубокие отверстия, поверхностные порезы, разорванную ткань, вывернутые суставы, раздробленный палец. Эту женщину практически разорвали на части.
Алек медленно попятился назад, закрывая рот рукой.
— А-а… — Он отвернулся, чувствуя, как к глазам подступили слёзы. Он несколько раз сглотнул. Со стороны «лендровера» послышался какой-то дребезжащий шум, который предположительно означал, что Грэхему удалось вытащить топор из закреплённого на крыше автомобиля багажа.
Она была мертва. По-другому и быть не могло. Но, несмотря на то что он почти качался от шока, Алек твёрдо знал, что он будет мучиться сомнениями до конца своих дней, если окончательно не удостоверится в её смерти.
Поэтому он медленно подошёл к обезображенному, покрытому мухами телу, судорожно сглатывая. Он протянул вслепую руку, бросая быстрые взгляды в направлении тела, пока ему не удалось нащупать запястье — запястье, которое не сгибалось в суставе. Оно было вялым. Твёрдым. Не холодным (что может быть здесь холодным в такое время дня?), но и не тёплым. Оно казалось странно слабым на ощупь.
Алек с шумом втянул в себя воздух и отвёл взгляд в сторону. Он сжал податливую плоть, но не смог почувствовать пульс.
Это не удивило его. Он бросил её руку, как бросил бы живую сороконожку, поморщившись при звуке, с которым она ударилась о землю. На одну или две минуты он совершенно забыл о риске, которому подвергался, но потом страх снова нахлынул на него, как тошнота. Чувствуя головокружение и сильную панику, он неверными шагами пошёл ко второму телу, которое находилось приблизительно в десяти метрах от дороги. Приблизившись, он увидел перед собой старика с седыми волосами, лежавшего на спине, широко раскинув руки. Алек снова сбавил шаг. Он знал, что ему придётся посмотреть на лицо старика, и его совсем не радовала эта перспектива. О, чёрт, подумал он. Чёрт, чёрт, чёрт. С головы старика слетела шляпа которая теперь лежала на земле недалеко от тела. Он потерял один тапок — второй оставался на ноге. Рукава его рубашки были закатаны. Спереди рубашка была красной, промокшей от крови, большая часть которой уже высохла (но Алек не собирался ни до чего дотрагиваться). Много крови впиталось в пересохшую землю, но на теле была видна только одна рана. Никаких колотых ран. Никаких порезов. Лицо…
