тройняшка. — Мне многие про это говорят! Я даже изучил специальную литературу. По-моему, мой случай называется "шизоидная психопатия со склонностью к паранойе".
— А лечиться вы не пробовали?
— Еще чего! Никогда не мог понять, почему в кино злодей всегда впадает в ярость, когда его обзывают психом. Ведь это же так удобно — ни за что не отвечать! Неужели вам самому не понравилось бы?
— Не знаю. У меня голова совсем не варит.
— Почему?
— Потому что я понятия не имею, что вы собираетесь со мной делать.
— Я тоже! Я же психопат! Значит, могу сделать с вами что угодно. Хоть сейчас! Я даже не понимаю, в чем разница между добром и злом! Представляете, какой кайф? Могу, например, вырвать вам глаза или сожрать ваш язык. И не буду ни капли переживать. Не исключено даже, что это доставит мне некоторое удовольствие.
— Пожирание моего языка?!
— Да успокойтесь вы, это я ведь так, для примера. К тому же в обед я уже получил достаточно белков, а мне надо соблюдать диету. Вы не находите, что я немного полноват?
— Э-э… Да нет… Вроде все нормально…
— Да вы не стесняйтесь, говорите как есть. То, что от меня зависит ваша жизнь, еще не повод разводить со мной дипломатию.
— Да я и не собирался… Не обижайтесь, пожалуйста, но не могли бы вы сказать, чего конкретно вы от меня хотите?
— Пока я хочу одного: получить ответ на вопрос. Хотя сильно подозреваю, что вы для этого еще не созрели.
— Ну почему же? — горячо возразил Феликс. — Задавайте свой вопрос! Убедитесь, что я готов к сотрудничеству!
Мужчина в маске покачал головой:
— Ну ладно, как хотите. Где окончание сценария Эмиля Гаригета?
Вторник 27 апреля, 14.35 — "Приют Святого Луки"
В полумраке комнаты под номером один в такт словам Бессмертного ритмично помигивали лампочки, усиливая гипнотический эффект. Красная, синяя, зеленая, красная, желтая, синяя, красная, зеленая, красная, красная, красная…
— О, простите меня, пожалуйста. Это сигнал тревоги. Сахар в крови шалит. Сейчас быстренько уколюсь…
Бессмертный нажал на клавишу, и красное мигание сменилось зеленым. Машина затряслась, и по одной из подведенных к телу трубок заструилась беловатая жидкость.
— Медицинское самоуправление, — с довольным видом напечатал Бессмертный. — Я подключен к датчикам, которые отслеживают малейшее отклонение от нормы в моем организме и мгновенно его устраняют. Благодаря этому я могу рассчитывать на вечную жизнь!
— Если только вас не постигнет печальная участь ваших исчезнувших товарищей, — бухнула начавшая терять терпение Мари-Жо.
— Как вы прямолинейны, душечка! Впрочем, я и сам не люблю ходить вокруг да около…
— Вы полагаете, что происходящее вас никак не затрагивает?
— Не совсем так. Я полагаю, что лично мне ничто не грозит.
— Что вам известно об этом деле? — вмешалась в их диалог Софи. — Вы можете сказать нам, какую роль сыграл в нем Эмиль Гаригет?
— Эмиль покинул "Приют", никому ничего не объяснив, — после продолжительного молчания ответил Бессмертный. — Но никто не поверил в его дфксераго пхдкх дгсдфпх.
— Простите?
— Это вы меня простите. Что-то в последнее время синтезатор барахлит. Я говорю, Эмиль ушел именно потому, что знал правду.
— А вы? Вы знаете правду?
Его глаз смотрел в одну точку. Клавиши замерли в неподвижности. Бессмертный раздумывал нац ответом.
— Дгфкдтгсфхгзтрг, — наконец отозвался он. — Нет, что за безобразие, зрзкзгх, что он себе позволяет?
Бессмертный демонстрировал явное недовольство. Чем сильнее клокотал в нем гнев, тем быстрее его лицо приобретало пунцовый оттенок и словно сплющивалось, утопая в трех подбородках.
— Я уже говорил, что преступник — ¡Hola! ¿Que tal Carmen? ¿Esta buena la comida?
Бессмертный яростно заколотил по клавишам. Вспыхнуло и замигало сразу несколько красных лампочек. Из правого уха вырвался дымок.
— Скажите же нам, что вам известно! — взмолилась Софи.
— Это длинная история. Мертвые — это одно, a I can get по satisfaction жертвы — совсем шабадабада, шабадабада.
Теперь дым валил у него из обоих ушей. От мощного гула машины сотрясались стены. На испуганные лица Мари-Жо и Софи подростковыми угрями ложились красноватые отблески.
— Что вы начали говорить о жертвах? — проорала Мари-Жо, пытаясь перекричать резкий скрежет механизмов.
— Чтобы разобраться в этом деле е pericoloso sporgersi, необходимо понять тайну серии Зет, потому что у любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак ксиксдквиахбтр, — проскрипел Бессмертный голосом срывающимся на собачий лай.
— Что вы подразумеваете под тайной серии Зет? — взвыла Мари-Жо, с ужасом наблюдая, как из рукавов Киборга вытекает, заливая компьютерную клавиатуру, белая пена.
— Для серии Зет, Петрушка, не плачь, необходимо джоби джоба…
Лицо Бессмертного окончательно утонуло в жировых складках. Все его тело содрогалось в конвульсиях. С треском лопнула трубка капельницы.
— Что необходимо? — надсаживая голос, заглушаемый треском и грохотом машин, выкрикнула Софи.
— Отречемся от старого ми-ира! — пророкотал Бессмертный, голова которого распухла втрое.
— Берегись! — Мари-Жо попыталась оттеснить Софи к двери.
Но было уже слишком поздно. Наука вплотную приблизилась к границе своих возможностей, о чем свидетельствовал громкий хлопок. Это была картина не для слабонервных.
КиноБ-блог — РаЗмышления Доктора Зет
Уважаемые товарищи киноманы, приветик вам всем! Раз уж сегодня вы решились подвергнуться риску впасть в эпилептический припадок, читая этот блог, вместо того чтобы больше трудиться ради того, чтобы больше трудиться, что скажете, если мы обсудим тему подлинной личины ученых?
Кино категории Б не скупится на образы фанатичных ученых, которые из кожи вон лезут, лишь бы заполучить господство над миром. Как правило, это неудачники, озабоченные одним: доказать мамочке, что и они кое на что способны. Они ставят безумные эксперименты в занюханных лабораториях, пользуются помощью горбатых ассистентов и умирают, испуская душераздирающий вопль.
Самым известным из них остается барон Виктор Франкенштейн, развлекавшийся тем, что оживлял кое-как слепленные трупные ошметки с привинченной сверху крысиной головой. Вокруг его имени держится стойкое недоразумение: многие убеждены, что Франкенштейном зовут самого монстра, а вовсе не его творца. Это крайне любопытная деталь, выдающая тщательно скрываемую правду о том, что никакого монстра Франкенштейна попросту не существует.
Следует заявить со всей определенностью: барон и его творение — одно и то же существо. Дабы убедиться в этом, достаточно вспомнить, кто первым пал жертвой так называемого монстра: лучший друг Франкенштейна, его будущая жена, его отец… Почему именно они? Потому что в действительности попытка барона вдохнуть жизнь в труп провалилась, и ему не хватило мужества взглянуть в глаза близким и прочитать в них признание собственной неудачи. Вот он их и прикончил. Затем он раззвонил повсюду, что у него из лаборатории сбежал монстр, и все принялись его жалеть. Итак,
