В последнее время я почти не бывала в этой комнате. Я не знаю, связано ли это с тем, что люди Данте больше не попадают в передряги, требующие моего внимания, или это как — то связано с возвращением Джоуи почти три недели назад, и ее заботливый старший брат не хочет, чтобы его раненые люди находились в доме. Что бы это ни было, я не использовала ни одно из своих навыков медсестры, и мне интересно, как именно я выплачиваю долг моего брата в четверть миллиона долларов. Я провожу дни за чтением или гуляю по территории — и в основном избегаю Джоуи. Но я провожу каждую ночь в постели Данте, а иногда и послеобеденное время в его офисе, где он трахает меня снова и снова, больше не давая мне ни капли тепла или привязанности, к которым я привыкла. В настоящее время это, кажется, единственная услуга, которую я предоставляю, и всякий раз, когда этот факт начинает вызывать у меня беспокойство, я стала экспертом по отбрасыванию подобных мыслей.
Но когда Данте спросил меня, звонила ли я врачу, чтобы тот прописал мне противозачаточные, что ж, теперь у меня есть некоторые мысли, от которых я не могу избавиться, как бы сильно я ни старалась. Открыв небольшой набор выдвижных ящиков под запертой аптечкой, я нахожу маленькие розовые коробочки, которые ищу. Я достаю одну и засовываю в карман джинсов. Теперь мне просто нужно выбраться отсюда и добраться до ванной, не попавшись.
Я смотрю на маленький кусочек пластика в своих руках и две линии, которые обозначены так четко, что с тем же успехом могут мигать неоном. Я прикрываю их рукой, наполовину подозревая, что Данте наблюдает за мной с помощью каких — то скрытых камер.
Меня сейчас вырвет или я потеряю сознание. Еще тридцать секунд назад я убеждала себя, что мои месячные задерживаются на неделю из — за стресса и беспокойства или просто из — за одной из этих причин. Я имею в виду, что я не отслеживаю свои циклы, потому что мне это не нужно. У меня не было парня или даже подруги с льготами более двух лет. Так что сначала я даже не заметила, что уже поздно, пока Данте не напомнил мне о разговоре, который у нас был три недели назад. Я хорошо помню это, потому что в тот же день вернулась Джоуи. И я помню, как откладывала прием противозачаточных, потому что у меня оставалось меньше двух недель до месячных. И в тот же день у нас тоже был тот глупый, неистовый секс в его офисе. Он должен был принести мне таблетку на следующее утро, но потом появился Джоуи, и мы поссорились, и мы оба забыли.
Глупая, глупая Кэт!
Я кладу тест в карман и обхватываю голову руками. Мое сердце бьется так быстро, что в ушах звучит, как скаковая лошадь, скачущая галопом. Данте подумает, что я втянула его в это обманом. Или он убьет меня, или передаст своим людям теперь, когда я ему больше не нужна. Что, если он заставит меня сделать аборт?
Я вскакиваю с края ванны, когда мой обед решает внезапно и яростно появиться снова. С головой в унитазе я выплескиваю все содержимое своего желудка. Когда ничего не остается, я опускаюсь на пол и прислоняюсь к прохладной ванне.
Для этого есть только один выход. Я должна бежать.
Мне потребовалось полчаса, чтобы успокоиться в ванной, пока я прокручивала в голове множество сценариев. Я продумала каждый выход в этом доме, и они постоянно охраняются вооруженной охраной как внутри, так и снаружи. Территория патрулируется двадцать четыре часа в сутки, а стены слишком высоки, чтобы их можно было перелезть. А главные ворота похожи на крепость. Есть только один выход, хотя это и кажется немыслимым, но разве у меня есть выбор? Я должна заключить сделку с демонической ведьмой, которая делала все возможное, чтобы заставить меня чувствовать себя как можно более некомфортно в течение последних трех недель.
Она сидит в кабинете, листая глянцевый журнал, когда я нахожу ее. Она поднимает на меня взгляд, когда я вхожу в комнату, затем раздраженно и отвращающе закатывает глаза, прежде чем вернуться к чтению.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — говорю я, подходя на несколько шагов ближе.
— Что? — она тяжело вздыхает.
— Твоё предложение? Помочь мне выбраться отсюда? Оно все еще в силе?
Это, безусловно, возбуждает ее интерес, и когда она снова поднимает на меня взгляд, ее глаза наполнены озорством и восторгом. Я проглатываю комок беспокойства в горле. Я знаю, что пожалею об этом.
— Что заставило тебя передумать, Китти — кэт? — спрашивает она, приподнимая одну идеально ухоженную бровь.
— Я просто устала быть игрушкой твоего брата, — говорю я, пожимая плечами и со всем безразличием, на которое только способна.
— Тогда да, это все еще в силе, — говорит она с усмешкой.
— Итак, что нам делать?
— Оставь это мне. У меня есть парень, который может достать тебе кое — какие документы.
— Но как нам на самом деле выбраться отсюда, Джоуи? Ты здесь в такой же ловушке, как и я.
— Не совсем, кошечка. Не совсем, — говорит она с понимающей улыбкой. — Это может занять у меня пару недель, но я заберу тебя отсюда к концу месяца.
— Ты уверена?
— Да.
— И ты не расскажешь об этом своему брату? — спрашиваю я, нахмурившись.
— Итак, что в этом было бы забавного? К тому времени, как ты уйдешь, я не буду иметь ни малейшего представления, куда ты направляешься, и я буду наслаждаться, наблюдая, как мой старший брат теряет рассудок на несколько недель, прежде чем он найдет нового питомца, который будет развлекать его, — она злобно смеется.
Я не могу представить, чтобы так радоваться чужому несчастью, но, полагаю, я никогда не росла как Моретти. В некотором смысле мне немного жаль ее.
— Хорошо. Итак, ты уверена, что сможешь это сделать?
— Я уверена. Доверься мне.
Глава 19
Кэт
Поверь мне!
Я не могу вспомнить время в своей жизни, когда эти два слова были произнесены и результат был положительным. Но это то, о чем меня попросила Джоуи, и с ограниченными альтернативными вариантами это именно то, что я сделала. И вот почему почти в полночь я иду за ней Бог знает куда.
