своей жены. Но получив информацию о состоянии Валерианы, он Гильермо решил проявить родительскую заботу.
Девушка прижалась к отцу, сжала кулаки до боли и тихо спросила, давясь слезами:
— Почему ты не спас его?
— Это было невозможно. — Ответ отца был сух, тверд и непреклонен.
— Нет для тебя ничего невозможного! — с желчью и болью в голосе выплюнула девушка и зарыдала сильнее.
Мужчина слегка улыбнулся в волосы дочери. Но постарался не выдать своего торжества.
Да, он вполне мог бы спасти Хита Де Энцо. Но выскочка Де Энцо слишком высоко залез. Он мог считать себя семьей Де Лотов, мог приносить им деньги, есть с ними за одним столом, спать в их доме, делать одно дело. Но он посмел возжелать то, что ему никогда принадлежать не сможет.
Валериана — королева семьи Де Лот. И её судьба — не гангстер без имени и перспектив, а обеспеченный человек с фамилией.
— Кто его выдал?! — потребовала Лери, пытаясь справиться со своими эмоциями.
— Кто знает…
— Ты знаешь все! Скажи мне! Я убью его! — она забарабанила кулачками по груди отца. На девушку не действовали легкие наркотики, её полностью поглотили скорбь, страх и возмущение.
Дон Де Лот тяжело вздохнул:
— Незачем плодить смерть, Лери.
— Я имею право знать! — сорвалась на крик девушка.
Гильермо незаметно черканул себя по мизинцу запонкой, выпуская кровь, и еле слышно приказал:
— Усыпить.
Ледяной цветок старшего Де Лота вырос прямо у ног Валерианы, потянулся к железным колесам и пополз, хватаясь за спицы коляски, вверх. Он тянулся все выше, стебель переливался синим и фиолетовым. Осторожно коснулся голой кожи на запястье девушки и впрыснул ей в лицо облако холодного тумана.
Валериана глотнула воздуха и тут же окоченела. Кожа её посинела и покрылась коркой тонкого льда.
Гильермо де Лот взял хрупкое тело на руки и перенес на постель.
Поправил юбки, укрыл одеялом и поцеловал в лоб, его ладонь задержалась на подбородке дочери:
— Они очень хотели войти в нашу семью. Пусть даже таким странным образом.
Рука скользнула ниже, на тонкую шею, убрала светлые пряди. Валериана была слишком похожа на свою мать, особенно в таком беззащитном, невинно-спящем состоянии.
30. Алессандра
До дома её опять вез Бертиан. Плохая традиция, но от неё не отвертеться. Старший брат был тем, кому возражать мог только отец.
Тяжелый взгляд Бартиана прожигал в коже Алессандры дыру.
— Смотри на дорогу, — не выдержала девушка.
— Леон не заслужил такой паскудной смерти, сестра. И если ты не справишься…
— Нам нужен Гильермо Де Лот, в первую очередь! — вспылила Сандра. — Если мы убьем Фабрицио, меня и на пушечный выстрел к Дону не подпустят! Поэтому хватит уже меня унижать! Я справляюсь! И получше некоторых!
Бертиан усмехнулся, ловко припарковал машину. перегнулся через Алессандру, открыл ей дверь и шепнул в губы:
— У Дона Ледяной цветок в подчинении. Он заморозит тебя, не успеешь даже курок взвести.
— Я использую яды, — Санда оттолкнула брата и быстро выскочила на улицу. Холодный ветер студил пылающие щеки. Она никому не говорила о своих планах, кроме Леона, и теперь вся её задумка была под угрозой. Бертиан умел выводить людей из себя, а ещё он мечтал сам прикончить Де Лота старшего.
В этот раз Фабрицио её не встретил. Сандра нашла мужа в спальне, растянувшегося поперек кровати, обложенного бутылками и тремя пепельницами. Фабрицио был даже пьянее, чем в день их свадьбы. Он даже не переоделся.
Белая рубашка полурасстегнута, бабочка валяется возле кровати рядом с пиджаком и жилетом. Один ботинок лежит на прикроватной тумбе, в нем пепел и окурки, второго не видно. Видимо, все это время муж пил.
Прошло несколько часов после его позорного бегства. Леона оставили навечно гнить на кладбище Роз. Корзины чёрных роз украсили все аллеи некрополя. Фамильный склеп пополнился ещё одним гробом.
Девушка стёрла слёзы и открыла окно, чтобы выветрился запах отчаяния и скорби. Убрала бутылки, мельком отметив, что предпочитает её муж купажированный виски десятилетней выдержки, а курит кубинские сигары.
И задумалась. Судя по количеству выпитого, Риц должен был уже умереть от алкогольного отравления. Судя по количеству выкуренного — отравиться угарным газом.
Проверить?
Нет, она слишком на него злилась.
Надо же! Так испортить похороны Леона!
Голова думала одно, а рука уже убрала челку со лба Фабрицио и проверила пульс на тонкой шее.
Жив.
Ну и ладно. Неинтересно, если он сам скопытится.
Сильная ладонь схватила девушку за запястье и потянула к себе. Не успела Сандра выругаться, как лежала, прижатая телом мужа к кровати, а в лицо ей дунул проспиртованный комплимент:
— Ты самая опасная женщина в Мортене, — хрипло сказал Фабрицио.
— Я знаю.
— И Аркан Артена все это время был у тебя.
— Да.
— И ты мне его отдашь… — Тут непонятно: то ли утверждение, то ли вопрос. Но Сандра отрицательно покачала головой и попыталась выползти из-под мужа. Всем только одно и надо теперь от неё!
А Риц не понял. Мозгу, отравленному парами спирта, тяжело было соображать быстро и адекватно. То, что увидел в глазах Алессанды и принял Максимилиано Ви Сент, Фабрицио Де Лот пропустил мимо ушей.
Артефакт — оружие Сандры в борьбе за главенство в клане. И только убив её, можно забрать Аркан.
Мужчина обнял девушку сильнее, мокрые губы прижались к ней в поцелуе. Язык попытался раздвинуть зубы Алессандры, но не смог и пополз дальше, обслюнявил подбородок и щеку. Руки потянулись к бедрам, поглаживая и одновременно не давая вырваться. Но Сандра извернулась и пнула Рица между ног коленом.
Пьяный гад забыл уже, что все его домогательство заканчиваются туфлей в ребра?!
— Да я же муж твой! Как мы детей будем делать? — обиженно промычал Фабрицио, подтянув колени к груди и баюкая самое ценное, что есть в мужчине.
Девушка встала рядом с кроватью, с насмешкой глядя на мужа:
— Тебе так много от меня нужно: послушание, поводок, ребенок. А мне от тебя нужно только одно.
— Что? — мужчина огляделся в поисках сигары и бокала с виски. — Я между прочим, послушания не просил. Мне и так нормаль…
— Сдохни! — и Алессандра метнула в него пустую бутылку.
Риц увернулся. Но это был только первый снаряд. Следующий врезался в руку, разбился и разрезал ему запястье и
