Это с каждой секундой нравилось мне все меньше и меньше. И теперь понятно, почему мышка не сработала. Виктор же говорил, что она не работает с родственниками…
Видимо, те двое, кто приходил в дом Виктора, не были мне кровной родней, а вот Раис…
— А представь, как мы удивились полгода назад, когда семейный артефакт показал нам, что у нас новый член стаи, — фыркнул Руслан. — Отец грешил, что это я кого-то оприходовал. Стали выяснять…
Он захохотал, а у меня набатом отозвалось это его «отец». Мало мне было одного родственничка, у меня теперь что, еще и брат?!
— А оказалось, это он сам так удачно развлекся. Но кто ж мог подумать, что артефакт запоздает на двадцать с лишним лет?
— Заткнись, Руслан, — Раис с размаху отвесил ему затрещину, я аж на месте подскочила, машинально потерев свой затылок.
Нет, в детдоме я и не такое видела. Но когда на твоих глазах вот так бьют взрослого уже мужчину, словно нашкодившего подростка, которого застали за сигаретами…
Ну нафиг такого «папу»!
Сам Руслан моментально ссутулился и отскочил в сторону.
— Ну что за трепло? — поморщился Раис. — Что, уже родича унюхал, и все? Забыл, чьего ублюдка она под сердцем носит?
— Ты же сам хотел ей все рассказать! — обиженно проговорил он.
— А моя мать? — несмотря на весь сюрреализм и напряженную обстановку, я бы себе ни за что не простила, если бы не спросила это. — Кто она? Она жива? Она тоже… из ваших?
— Была б она из наших, мы б тебя не искали, — усмехнулся Раис.
— Но тогда кто? У вас есть ее адрес?
— Думаешь, когда он девок насиловал, то адрес у них спрашивал? — заржал Руслан, но после еще одного подзатыльника резко замолк.
Ох… Если что-то и могло сделать ситуацию хуже, то, наверное, только это… В детстве я представляла себе многое.
И то, что меня украли у родителей. И то, что те погибли, спасая мою жизнь. Или что они просто были бедняками, которые едва-едва сводили концы с концами. Но реальность оказалась куда более горькой. Мама просто ненавидела меня.
Возможно, даже хотела избавиться…
Взгляд упал на паука, ползущего по полу. Насекомых я не очень любила, но даже к этому восьминогому симпатии у меня сейчас было больше, чем к тому, кто назвал себя моим отцом.
— Может быть, тогда я пойду? На наследство я не претендую, — как можно более миролюбиво произнесла я, хотя внутри бушевал шторм. — За детство в детдоме не сержусь. Обещаю присылать открытки на День Рождения и Новый Год…
Я попыталась встать, но Раис, оскалившись… зарычал. Низко, гулко, как дикий зверь, готовый к нападению, как… волк.
— Сидеть, — глухо приказал он, и ослушаться было просто невозможно.
Я с силой сжала обивку старого дивана, случайно проделав в ней при этом дыру. То ли материал был таким ветхим, то ли я сама была действительно на грани.
— Зачем вам я?.. — неуютно подернула плечами. — Столько лет не вспоминали…
— Какой бы ты ни была, с тех пор, как артефакт признал тебя, ты — часть клана, — брезгливо выплюнул он, будто бы сам факт моего признания самая отвратная вещь на свете. — Самками в детородном возрасте не стоит разбрасываться.
— Где же этот ваш артефакт был раньше? — во рту разлилась неприятная горечь.
— Вот и мы удивились, — затараторил Руслан. — От волков и человеческих женщин волки не родятся. А тут бац, и у меня, оказывается, есть уже взрослая сестра!
Я невольно улыбнулась ему. Пусть вначале он и показался мне пугающим и суровым, но сейчас я невольно сочувствовала этому парню. Это мне повезло, я в детдоме выросла, а ему, бедняге, пришлось быть рядом с таким отцом, как Раис.
— Ген оказался спящим. Но где-то полгода назад произошло нечто, что его активировало.
Ему было не нужно говорить, что это. Я и сама поняла. Беременность. То, с чего и начались все мои беды.
— И я что, тоже теперь оборотень? Могу выть на луну и страдать от блох? — больше всего сейчас хотелось побиться головой о стенку.
— Для того, чтобы получить способности, нужна инициация, а инициировать вампирскую девку никто не будет, — брезгливо сплюнул он.
— Слава Вселенной! — я картинно вскинула руки. — Тогда зачем я все-таки здесь?
Несмотря на весь ужас ситуации и страх, я просто не могла заставить себя молчать, потоки слов, бравада так и лились из меня, словно могли действительно послужить защитой.
— А ты догадайся, — предложил Раис. — Угадаешь, и я, так и быть, дам тебе одеяло. Вечера холодные, а подвал плохо отапливается.
— Хотите шантажировать Виктора? — других вариантов не было. Вряд ли у этой сволочи могли взыграть родственные чувства.
— Бинго, — хмыкнул Раис. — Руслан, принеси ей плед и следи за подвалом.
С этими словами он развернулся, направившись к неприметной лестнице в углу. Стоп! Они что, собрались меня оставить здесь одну?
— А поесть чего-нибудь вы мне принесете? — я спросила больше для того, чтобы хоть как-то задержать его, но, произнеся вопрос вслух, поняла, что действительно хочу есть. Живот пронзительно заурчал.
— Снимешь свой проклятый кулон — получишь жратвы. А нет — сиди голодной.
— Честный обмен, — расплылся в улыбке Руслан.
Я что-то говорила о том, что этот парень мне симпатичен? Что ж, беру свои слова обратно. Такой же придурок, как и его отец!
Мне на ноги кинули такой же старый и потёртый плед, как и диван, на котором я сидела.
Но, несмотря на это, запаха от него не было, и, получив, я завернулась в него.
— Ты это, зови, если что, — Руслан бросил напоследок виноватый взгляд на меня и выскользнул за дверь.
Оборотни ушли, оставив меня одну переваривать всю свалившуюся на голову информацию. Вот бы теперь еще понять, как с этим жить дальше.
Почему как только мне кажется, что большего дна я достигнуть уже не могу, как жизнь тыкает носом в очередную грязь?!
«Мы еще посмотрим, кто кого, папочка!» — сказала я себе, стараясь приободриться.
Отпустила тяжелую голову на подлокотник, посильнее закутавшись в плед. Одной рукой сжала кулон-мышку, вторую ладонь прижала к животу и даже не заметила, как провалилась в крепкий и глубокий сон.
* * *
Меня разбудил Руслан. Он тихонько тормошил меня за плечо:
— Вероника… эй…
Я открыла глаза и несколько секунд просто смотрела на него, пытаясь понять, где я нахожусь и кто этот темноволосый кареглазый парень передо мной.
— Не приснилось… — тоскливо протянула я вместо приветствия.
— И тебе доброе утро! — бодро отрапортовал он, мгновенно повеселев, а затем, прищурившись, хитро добавил, — сестренка… Ну как, голодная?
