краю его жидкой тюрьмы. Скоро солнце зайдет, но к тому времени он получит то, что ему было нужно.
Чорью любезно объяснил природу ловушки, в которой томился сейчас Острое-Ухо, но кицунэ удрал бы из нее тем же способом, независимо от того, какое бы останавливающее/паралитическое/обездвиживающее заклинание маг бы не выкопал из архивов академии.
Острое-Ухо напомнил себе в следующий раз не недооценивать юного волшебника. Он оказался гораздо быстрее и могущественнее, чем ожидал кицунэ. Но он все же был молодым и достаточно глупым, чтобы заманить поверженного врага в ловушку, вместо того, чтобы прикончить его, а практически любая ловушка подразумевала обездвиживание жертвы.
Кицунэ занимали уникальное место в племенном сообществе Камигавы. Они были мостом, соединяющим общественный мир торговли и цивилизации с одной стороны, и уединенный мир гармоничной природы с другой. Клирики кицунэ лечили, используя в равной мере, как медицинские препараты людей, так и мистические ритуалы; воины кицунэ были как самураями буши со строгой дисциплиной на обширных полях сражений, так и странствующими, независимыми рейнджерами в густых лесах. Они были общительными среди сородичей, но скрытными, и порой обескураживающими с чужаками.
Но все они были невероятно подвижными. Их разум и тело были быстрыми, гибкими, и грациозными. Они жили долго, взрослели медленно, и проводили большую часть времени в постоянном движении. Одним словом, думал Острое-Ухо, мы легковозбудимые.
Острое-Ухо в уме повторял слова мощной мантры, наблюдая за тем, как солнечный свет скользнул по краю его тюрьмы. В лучах солнца было тепло, но в самом свете было движение, энергия, живучесть. Он был пойман в переходный момент, когда одно становилось другим … с небольшим количеством света, энергии, и движения, он сможет завершить трансформацию.
- Танцуйте, - мысленно обратился Острое-Ухо к бессчетным каплям голубой жидкости, протекавшей сквозь край освещенного солнцем квадрата. Его зрение затуманилось, когда вода, казалось, закипела вокруг него. Он повторил мантру в уме, сконцентрировав свой разум, тело, и дух на перенаправлении энергии Великого Духа Солнца.
Острое-Ухо услышал шипение и бульканье, и в следующее мгновение он упал вперед в всплеске холодной голубой воды. Кашляющий, промокший, с огнем триумфа в глазах, Острое-Ухо протянул руку и коснулся вертикального луча солнечного света.
- Спасибо, старый друг. – Лис вскочил на ноги, встряхнулся, и подошел к двери, изучая нанесенные на нее символы, планируя свой следующий шаг.
Водный маг был прав в том, что голос Острого-Уха не имел большого влияния на правителей Товабары. Если он попытается донести о побеге принцессы до того, как она покинет башню, она сможет просто отрицать это. Если он это сделает после ее ухода, ее, скорее всего, вернут и жестоко накажут … если они не угодят в засаду разбойников и принцессу не уведут в плен с целью выкупа. И тогда не только Острое-Ухо угодит во щи за то, что упустил ее, но и Чорью преуспеет в первой части своей глупой попытки помочь Мичико. Острое-Ухо был слишком мокрым и слишком раздраженным, чтобы допустить подобное.
Его разум буквально свистел от скорости вращения, когда он читал символы на двери и проводил пальцем по дверному косяку. Он сомневался, что сможет отговорить Мичико от вылазки так же легко, как маг смог уговорить ее. Если он будет действовать «в лоб», она, скорее всего, согласится с чем-угодно, что Острое-Ухо ей скажет, а затем найдет другой способ улизнуть незамеченной.
Он мог позволить ей уйти, нагнать ее самому, и сопровождать ее остаток пути. По крайней мере, так у нее будет достойный охранник. Жемчужное-Ухо оторвет ему хвост, но Мичико будет лучше защищена.
Гибкий кицунэ вскочил на стол Чорью, отодвинул квадратную секцию потолка в сторону, и метнулся вверх, на стропила. Мудро было бы тихо саботировать отъезд, заставив путешественников думать, что сами духи против этой поездки.
Острое-Ухо нахмурился, поморщив морду. Кроме как переломать ноги всем лошадям в конюшне Даймё, он не видел способа предотвратить это путешествие. Идея сломать ноги самой Мичико ему тоже приходила в голову, но он отказался от нее и решил никому не рассказывать, о том, что она у него была. Он мог бы подлить снотворного в утренний чай мага, но это бы лишь отсрочило проблему. Они бы попытались еще раз, как только были бы готовы к вылазке.
Он пытался следовать примеру Жемчужного-Уха, думать, как она. Что бы сделал достойный, ответственный охранник? К сожалению, огромная разница между ним и его сестрой была причиной того, что они думали совершенно по-разному. Это было равносильно тому, чтобы просить рыбу думать, как птица, и он забросил эту мысль практически сразу, после того, как она пришла ему на ум.
Глаза лиса вспыхнули. Идея, рожденная из кусков всех остальных идей, сложенных вместе, обретала форму в его голове. Он знал, куда они направлялись. Возможно, он не мог их остановить, но он мог направить их по самому безопасному пути.
Острое-Ухо радостно кивнул. Это было дельное решение, достойное хитреца кицунэ. Его бывшие ученики могут думать, что это путешествие, но на самом деле это будет очередная тренировка в додзё Сенсея Острое-Ухо.
Глава 10
В холодном, темном, предрассветном тумане Принцесса Мичико въехала в черту города Эйган, впервые с того времени, как она была ребенком. Скрытая под одной из ученических мантий Рико, в сопровождении Чорью и Рико, Мичико не поднимала головы, когда они проехали мимо стражников. Движение было свободным, но на дороге встречалось достаточно торговцев и паломников, идущих к башне и от нее, чтобы три ученика, возвращающиеся в Минамо не привлекли себе лишнего внимания.
Сердце Мичико бешено стучало, пока они не выехали за северный вал, и факелы на стенах крепости и караульных сторожках скрылись из вида. Она все еще видела белую башню, уходящую высоко в облака, но для любого, смотрящего с ее верхних этажей вниз, принцесса была лишь еще одним путником.
Она и Рико очень внимательно спланировали свой маршрут. Они проедут вдоль северо-западного края леса Дзюкай, следуя по одной из непопулярных дорог, которая, также, убережет их от преступников на западе и разбойников на юге. Они будут оставаться на границе между Товабарой и землями кицунэ-бито, где опасностей было меньше, и каждый житель был преданным сторонником Конды. Если они угодят в переделку и будут вынуждены раскрыться, у них будет достаточно верных добровольцев, готовых прийти на помощь дочери Даймё.
С первыми лучами солнца они уже смотрели на западную границу Дзюкай, с беспрерывной стеной из кедровых стволов и ветвей, простиравшейся до самого горизонта. Дорога была
