не полагаются поблажки. Он может спать на траве и подтираться лопухом. Но девчонку стало жалко. Я кивнул.
– Хорошо, вы меня очень выручите, – поблагодарила профессор.
Парочка была очень колоритной: идеальный убийца и маленькая рыжая девочка, которая говорила какие-то очень серьезные вещи. Они шли, держа между собой приличную дистанцию. Ни руки, ни даже края их одежды не соприкасались.
Я усмехнулся: не только мне не повезло с парой.
– Следуйте за мной, – буркнул я им и пошел вперед.
Опять ступени. Дыхание элитного бойца не сбилось, а вот девчонка задыхалась от сложного подъема. Странно, Брамс преодолела этот подъем намного легче, а ведь она была после бессонной ночи. А эти вот только из дома вернулись.
Наконец, мы поднялись наверх.
– Располагайтесь здесь, – я кивнул на кресла и диван, – ванна там.
Я зашел в ванную первым и чертыхнулся. Это же надо же! в углу на веревке висела одежда Брамс. Мокрая!
Она что, мылась в одежде? Или неудачно упала и намочила вообще все? Но судя по тому, как все аккуратно висело, она это стирала! Я оглянулся в поисках артефактов для чистки одежды. Но увидел только таз и моющее средство.
От удивления я замер на месте. Баронесса стирала одежду руками! Ладно я, нас этому обучали в военной школе, но девочка, выросшая в доме, где у слуг были свои слуги, не должна даже слова такого знать!
Сзади уже нетерпеливо мялась рыжая, намекая, что не против была бы уединиться здесь. Я сгреб в охапку еще влажные вещи. Не хватало, чтобы чужой истинный пялился на белье Брамс!
Не особо задумываясь, куда деть этот разврат, я решил отнести его к ней в спальню. И только распахнув дверь, я понял, что если вся ее одежда была в моих руках, то на ней не должно было быть ничего.
10.3
Проснулась я от того, что кто-то на меня смотрит. Причем от этого взгляда мне стало так жарко, что захотелось скинуть одеяло. И только открыв глаза, я поняла, что делать этого не следует.
На пороге спальни стоял Эдвин, прижимая к груди мою одежду. С его локтя красноречиво свисал мой лифчик. Значит, все успел посмотреть и пощупать. Извращенец!
Я посмотрела на своего истинного таким ледяным взглядом, что вода должна была бы замерзнуть. А этому нахалу хоть бы что!
– У нас гости, – бросил он, – Пришлось белье собрать, а то развесила там.
Я покраснела до кончиков волос и поглубже залезла под одеяло. Меньше всего мне хотелось, чтобы мое белье стало предметом интереса его гостей.
– Я оставлю тебе маленький фаер. Одежду высушить надо бы. Подождем тебя в гостиной, – в его руке загорелся маленький огонек, который он опустил в мою протянутую ладонь.
Макей выскочил из спальни как ошпаренный. А у меня в руках остался огненный шарик. Он катался по ладони, не обжигая, но согревая. С его помощью я быстро высушила одежду и поспешила привести себя в порядок. Огонь я пристроила на свечу, что стояла на тумбочке, а после и вовсе погасила.
Почему-то я думала, что в гости к нам пришли какие-то приятели Эдвина, но это была Алиса со своим истинным. Они заняли кресла напротив и ничем не выдавали заинтересованность друг в друге. Словно и знакомы не были.
– Аниша! – обрадовалась мне подруга и бросилась обниматься, словно мы не вчера вечером расстались.
Я присела на единственное место: на диване рядом с Макеем. Я поняла, что до моего появления никто ни о чем не разговаривал. У этих троих просто не было общих тем. Аниша сторонилась своего избранного, имени которого мы так и не узнали. Эдвин не спешил развлекать гостей светской беседой, потому что относился к элитным бойцам слишком враждебно, а мою подругу и вовсе не знал.
Пришлось заполнять пустоту болтовней ни о чем. Мы с Алисой обсудили ночное вторжение, на ликвидацию которого их не позвали.
До обеда еще была уйма времени, наши мужчины откровенно скучали.
– Расскажите о себе, – неожиданно для самой себя я обратилась к истинному Алисы, – мне очень интересно, кто стал избранным моей подруги.
Юноша встрепенулся. Мои слова стали для него неожиданностью.
– Меня зовут Киф. Я выпускник элитной военной школы, – сказал он каким-то бесцветным голосом, – я не планировал искать себе пару, так как с детства был не способен испытывать какие-либо чувства. Поэтому не хотел портить кому-то жизнь. Тем более, такой милой девушке.
Алиса опустила голову. А мне стало неловко оттого, что на дежурный вопрос я получила достаточно откровенный ответ. Но этикет обязывал продолжить беседу.
– С чего вы взяли, что не способны на чувства? – задала я очередной бестактный вопрос и тут же пожалела об этом.
– Так бывает, когда между истинными не возникает чувств. Но мужчина слишком хочет сына. И его истинная становится матерью против своей воли. Она не любит ни мужа, ни ребенка. И в таких детях умирает способность любить. Нас вычисляют еще в детстве и оставляют учиться в элитной военной школе. Мы не покидаем пределов княжества нунгалинов и становимся элитными воинами. Мы не женимся. У нас не бывает детей. Война – наше предназначение.
– Тогда зачем вас прислали сюда? – спросил исподлобья Эдвин.
– А то ты не понял, – усмехнулся Киф, – грядут великие сражения. Понадобится много сил. Если у нас получится черпать энергию из девушек, то сотни элитных воинов придут сюда за истинными.
Как это было мерзко! Выдавать девушек как удобрение для питания элитных бойцов!
Я чувствовала, как от Эдвина волнами исходит гнев. Кажется, он решил последовать примеру профессора Кайруса и объяснить еще одному элитному ценность вверенной ему женщины. Только за исход этой битвы я бы не ручалась.
– Не беспокойтесь. Я постараюсь не навредить Алисе, – Киф оценил реакцию Макея и, кажется, решил не нагнетать, – если я доживу до годовщины, то разорву нашу истинную связь. Она будет свободна, и более ни один нунгалин не сможет претендовать на нее.
Алиса тихонько всхлипнула. Ее задача была просто пережить этот год.
10.4
На обед
