недалеко, осветив небольшой огородик перед окном.
С ветвей срывало опоссум, мимо окошка пролетали желтоватые листья и сучки.
Аирен и Эвис так и не появились на горизонте.
Значит, что-то случилось.
Эльвира смотрела на кружащего в небе, несмотря на грозу, беркута.
Нельзя сидеть сложа руки!
Изгоняющая вышла из дома и посмотрела наверх. Беркут вырисовывал круги прямо над жилищем оборотней. Казалось, штормовые порывы, от которых закладывает уши, не трогают птицу.
Какая-то она неправильная. Подозрительная.
Но не до нее сейчас. Эльвира не представляла, в какую сторону бежать, чтобы найти подругу. Но знала лишь то, что, если она покинет безопасный участок — пути назад не будет. Защиты, которую она мастерила столь долгое время, не станет.
Темнота нагрянула столь резко и неожиданно, что возникало чувство, что это кем-то подстроено. И эта странная птица…
И тут Эльвира поняла. Она кружит вокруг нее не просто так! Птица зовет за собой, потому что знает дорогу к Аирен!
Кто может подчинить неразумное существо, как не вампир?
Так до Эльвиры дошло, что Аирен у кровопийц, и сейчас подруга всего лишь приманка для изгоняющей.
Эльвира не знала, как поступить правильно. Пойти спасать подругу? А есть ли смысл, если вампиры ее все равно убьют, раз уже поймали?
Выйти из убежища только потому, что так велит кодекс…
Хотя, такое действие тоже под вопросом, кодекс в этом плане более прагматичный и требует просчета рисков и вероятностей. И все факты говорят, что покидать дом сейчас глупо и бессмысленно.
Нет, это скорее человеческий поступок, безрассудно спасать кого-то, даже зная, что шансов практически нет. Защитить единственного человека ото зла и подставить под угрозу весь свой род?
Поступить правильно, как велит мораль, или струсить, чтобы сберечь последнего из рода Эпопеевых? Мама не могла больше иметь детей, и в случае чего — на Эльвире прервется весь их род, что повлечет за собой медленную гибель всего сообщества изгоняющих. Так ей сказали родители.
Но ведь Аирен была ее единственной подругой! А вдруг удастся ее спасти? Вдруг Эвис отбивается от кровопийц и ему нужна помощь изгоняющей? Эльвира стояла под проливным дождем у самой границы защиты, то набираясь смелости сделать шаг, то останавливая себя. Рисковать всеми ради одного человека?
Да запросто!
Эльвира шагнула через барьер и сразу же почувствовала, как зажглась в венах кровь, наполняя ее силой и решимостью. Спиной она почувствовала тяжелый взгляд, а затем, сквозь шквалистый ветер услышала злобное фырканье.
— Урод ты, конечно, тот еще, да и воняешь так же. Но решение, которое ты приняла мгновение назад, за которым я имел удовольствие наблюдать…
Эльвира резко обернулась, готовая защищаться, но это оказался всего лишь странный конь из гаража.
Он надменно смотрел на изгоняющую, задрав шею и скривив морду так, что невозможно было не заметить, какое пренебрежение и недоверие он испытывает к серебряноволосой. Стоило ли коню показывать свою брезгливость снова, если он прекрасно продемонстрировал это в гараже? Что вообще все это значит? Кто он такой?
Эльвира встала в позу, скрестив на груди руки и столь же высокомерно глянув на коня в ответ.
— Мне понравилось, что ты поступила не так, как маг. А по совести. Эвис может быть в опасности, я должен помочь своему другу.
— Ты хочешь помочь мне? — спросила Эльвира, на что тут же была одарена взглядом, полного уничтожающего презрения. Молния осветила злобную клыкастую морду с демоническим пламенем в глазах.
— Нет, ничтожество, это ты можешь пойти со мной, спасать свою подружку, потому что мой друг увязался за твоей подопечной. А в качестве одолжения я не разорву тебя на кусочки…
— Хах, идет! — легко согласилась Эльвира и подошла к коню, чтобы вскочить на него. Но едва она коснулась белой шерсти, зубастая пасть щелкнула прямо возле ее пальцев.
— Кататься я не предлагал! Не прикасайся ко мне, порченная магией грязнокровка. Но можешь идти рядом.
Эльвира пожала плечами и пошла вперед.
«Тоже мне, конь. Какая от него польза вообще, если на него нельзя садиться?»
— Иди за мной, — вздохнула Эльвира.
Но и тут жеребец фыркнул, очевидно не соглашаясь с правилами игры.
— А почему я за тобой, а не ты за мной? Дорогу, может быть, знаешь, умняша?
— Я нет, — пожала плечами Эльвира и кивнула наверх. — А вот он — да.
Конь проследил немигающим взглядом за птицей и признал свою неправоту. Кажется, это далось ему с некоторыми усилиями.
Изгоняющая заметила, как болезненно и агрессивно конь принимает на себя роль ведомого. Горделивый и неприступный характер жеребца никак не вязался с его обличием. Для Эльвиры кони всегда были транспортом, компаньонами, которых можно в случае утраты заменить другим. Но не более того.
Главное, не ляпнуть это при хтоническом создании с завышенным самомнением и нулевой терпимостью.
Конь шел в нескольких шагах от изгоняющей, периодически бросая на нее косые взгляды.
Беркут вел в сторону железной дороги: вскоре Эльвира начала узнавать местность — они вышли на знакомую тропинку, ведущую прямо к остановке. В какой-то момент Эльвира даже обнадежила себя, что Аирен с Эвисом могли быть уже там и ожидать поезд. Но изгоняющая встряхнула головой, отгоняя от себя нелепые наивные образы. Никогда не бывает все так гладко, тем более, эта птица тут неспроста!
Далеко впереди едва слышно раздался сигнал об отправлении поезда.
Эльвира оглядывалась по сторонам, но кроме гроздей светящихся в темноте грибов на трухлявых деревьях — ничего.
Беркут вывел Эльвиру и ее спутника немного дальше остановки, на рельсы позади ушедшего поезда. Если вглядеться вдаль, то на горизонте получалось рассмотреть идущую серпантином и отражающую небо железную дорогу, словно уходящую в заоблачную высь, а затем обрывающуюся на краю. Именно за этим пригорком и скрылась гусеница поезда.
Эльвира обняла себя руками и поежилась от вечерней прохлады. Вся ее одежда промокла, но дождь, наконец, прекратился. Где-то за тучами обозначилась алая полоска заката.
Хотелось бы, чтобы Аирен уехала в этот прекрасный закат вместе с ней. Их приключение должно было закончиться именно так. Легко, романтично, весело. Но…
В сумерках кровопийцы повылезали из своих убежищ, и теперь насмешливо смотрели на пришедших алыми точками из-под капюшонов, полукругом выстроившись по другую сторону железной дороги.
— Ага, лысая башка нарисовалась! — нетерпеливо и как-то весело воскликнул конь, потоптавшись на месте.
Один из вампиров шагнул вперед и стянул капюшон. Эльвира увидела чистейшее воплощение вампира из страшилок и легенд. Как и сказал конь, встречающий сверкал бесцветной отполированной макушкой, слегка заостренные уши на худом лице усиливали сходство вампира с типичным упырем, низшей нечистью. Но этот экземпляр словно кичился своим обликом, даже боевой ритуальный рисунок на лицо нанес. Демонические полосы.
— О, даже гордая лошадка сюда пожаловала! Сегодня ты в роли сопровождающего полумага? Крайне необычно для тебя, мой дорогой друг. И все же, как тесен лес! — вампир развел руки в стороны. — Не думал, что за эти дни встречу тебя снова. Ну что, добро пожаловать на нашу зажигательную вечеринку! Гостем будешь…
Вампир нацелил взгляд на изгоняющую и на его бледном лице заиграла совершенно новая усмешка, переполненная какими-то другими эмоциями. — Ах да, а ты Эльвира, значит? Очень рад познакомиться лично. С тех пор, как мне поручено искать тебя, я так часто слышу о тебе и твоей семье. Право, мне уже начинает казаться, что мы с тобой давние друзья, и я с нетерпением жду новых историй с твоим участием. Никого не потеряла, крошка?
Вампиры за спиной лысого по его сигналу расступились, и изгоняющая обнаружила связанных серебряной цепью, спина к спине, Аирен и Эвиса.
Оборотню неслабо так досталось: в него всадили несколько серебряных болтов, и поврежденные места выглядели очень плохо даже издали.
Да, на помощь этого оборотня рассчитывать не стоит, он и встать сейчас вряд ли сможет.
Эльвира напряглась и до скрежета сжала зубы.
Стоило бы бежать, да только поздно уже. Ночной кошмар, от которого Эльвира пряталась все эти годы, теперь скалился ей в лицо.
Аирен находилась словно под успокоительным.
Эльвира пригляделась, и действительно смогла обнаружить несколько укусов на шее.
Ее обескровили до той степени, чтобы она оставалась жива, но сопротивляется или даже встать на ноги уже не могла.
— Отпусти их. Я пришла сама, зачем они вам теперь?
— Ой, дорогая,
