со сверхскоростью и ей страшно.
Она знала, что этот зверь может бежать намного быстрее. И это теперь потребуется.
Аирен испытывала странное чувство.
Ее парень, которым Эвис незамедлительно стал, был и транспортом одновременно. До этого ее никто даже на руках не носил. А оборотень сам предложил ее покатать и не возражал, что она хватается за густой мех и сжимает его бока ногами.
Эвис оказался очень милым при всей своей показушной ершистости. При ней он открыл себя совсем с другой стороны, показав, каким обходительным и внимательным он может быть.
Аирен постепенно осмелела, немного привыкла к скорости и тряске, и даже расслабила руки. Эвис это почувствовал, и ей показалось, что его бег стал еще мягче. Он долго мчался молча, но, полпути спустя, когда проблемный участок с буреломом оказался позади, он остановился, смотря куда-то вперед.
— Что там? — насторожилась Аирен, прижимаясь к волчьей шее.
— Ничего, просто задумался, — отрешенно ответил оборотень, и, выдержав какую-то неловкую паузу, спросил: — Скажи, а ты вернешься?
Аирен вздрогнула от той интонации, с которой оборотень произнес вопрос. Какое-то странное и непередаваемое одиночество заполнило ее, заставив все внутри сжаться. Эвис понял ее без слов.
— А если я скажу, что ты сегодня не успеешь на поезд… Сильно разозлишься?
— В смысле не успею⁈ — испугалась Аирен. Как это, не успеет? Она всем пообещала, что вернется завтра, у нее последние дни каникул, подготовка к университету, множество дел, которые ждали, пока она за них возьмется. Мама, наконец, не выдержит, что дочь пропала еще на четыре дня. — Мне нужно домой!
Оборотень почесал шею и повернул голову к трем деревянным столбам, украшенных рогами коз и оленей, обмотанных чем-то темным, давно высохшим. Вот и признаки цивилизации, только какие-то зловещие и совершенно не внушающие доверия. Молния осветила алтарь холодным жестким светом.
Аирен не хотелось думать о природе этого сооружения. Тут явно место для жертвоприношений.
— Этот алтарь Йогара я вижу уже трижды. Мы ходим кругами.
— Ты что, заблудился? — Аирен растерялась: как это, оборотень, который наизусть помнит лес и знает каждый камень на тех тропах, где ходит, сбился с пути?
— Но-но, — возмущенно заурчал зверь. — Я знаю дорогу, но нас кто-то путает.
Девушка поежилась от порыва ветра и дождя. Все-таки нужно было брать с собой байку. Потемневшее небо ослепило очередной белой молнией. Гром прогремел прямо над головой.
— Мне страшно, отвези меня назад. Пожалуйста!
— Сначала ты пообещаешь вернуться ко мне. Я ведь буду ждать тебя, несмотря ни на что. Или все то, что мы пережили, не имеет для тебя смысла?
— Имеет, но… Давай дома обсудим. Мне страшно, я очень боюсь грозы!
— Ты пообещай сперва.
Эвис знал, что обещания для Аирен много значат. Она всегда держала слово и рассказала оборотню про это. Чем он и воспользовался.
Она не хотела обещать ничего. Они оба понимали, что столичная девушка вряд ли поедет в такую глушь снова. Там, в городе, у нее сотни других дел, и скорее всего, про оборотня она вскоре забудет, не пройдет и семестра. То, что они пережили за эти три дня, останется приятным, а местами и не совсем, моментом в их жизнях. В ее человеческой, скоротечной, и его — длинной и сложной, в которой оборотень сможет долго хранить воспоминания.
Эвис стоял не шевелясь, ожидая желаемых слов.
— Я не знаю, Эвис. Если получится.
Оборотень выдохнул и тоже вздрогнул от удара грома.
— Не устраивает. Да или нет? Мне ждать тебя?
Аирен закусила губу. Ей не хотелось расстраивать спутника, но и обманывать его она не могла. Она видела, как братья-оборотни держались друг за друга, но при этом были одиноки. И было бы жестоко заставлять ждать одного из них, не собираясь возвращаться. Место, в котором она находилось, пугало ее, в тоже время будто затягивая в свое болото, не желая отпускать. Оно когда-то забрало себе двух братьев, и ей не хотелось, чтобы тоже самое произошло и с ней. Она боялась застрять тут, вдали от дома и интернета.
— Я не могу. Не жди меня.
— Ясно, — отрезал Эвис и помчался вперед.
Аирен вцепилась в холку и прижалась всем телом к разгоряченному от бега зверю. Хорошо, что сейчас не видно его лица. Или морды? Наверное, оборотень очень зол на нее за отказ. Но что ей остается, кроме как говорить правду существу, которое чувствует страх и ложь? Зверь и сам должен понимать, что ей страшно тут находиться. Он должен понять ее!
Дождь лил стеной, они быстро намокли и устали. Эвис останавливался отдышаться, принюхивался, скалился и срывался с места вновь. Он сосредоточенно всматривался, вероятно, в свои же знаки на деревьях, в следы проходивших мимо зверей.
Когда вымотавшийся оборотень в очередной раз остановился перевести дыхание, Аирен полезла в карман, чтобы посмотреть время. И не нащупала там телефона.
— Я выронила телефон!
— Будем искать? — будто с насмешкой спросил запыхавшийся Эвис.
— Конечно, будем! Он очень дорогой и подарок к тому же!
В телефоне вся ее жизнь! Номера, адреса и фотографии, которые Аирен не успела скопировать куда-то еще. Он бесценен для нее!
Ее руки начали предательски трястись, а к горлу подступать ком.
Телефон жалко!
Когда всадница уже не чувствовала ног, они с оборотнем выбрались на поле с холмом. Ненавистный холм, будь же ты проклят!
Аирен пыталась идти по своим следам на траве, поднялась на вершину снова.
Ничего.
Она спустилась и, рассекая траву, в унынии направилась к деревьям.
Нет, если телефон выпал не в поле, а где-то в чаще, то его уже не найти.
Прислонившись к дубу, Аирен сползла по стволу вниз и заплакала, спрятавшись от мира в промокших холодных ладонях. Она устала вздрагивать от грозы, шорохов в кустах, странных птиц, которые таращились на нее с узловатых веток. У нее не осталось сил ни на что. Она отвернулась, уставившись в изъеденную насекомыми кору.
— Слушай, ну прости, что так вышло. Я не хотел огорчать тебя. Мы найдем твой телефон, рано или поздно, отправим тебя домой. Скажешь всем, поезд отменили, или еще чего. Дорога часто преподносит сюрпризы. Придумаем что-нибудь! Ничто не страшно, пока мы вместе. Но не отчаивайся, пожалуйста, на это очень больно смотреть. Темнеет, нам надо возвращаться домой. Я пойду по тем следам, по которым шел, когда мы вышли с поля. Смотри в левую сторону, я вправо буду смотреть. Мы найдем твой телефон. Залезай!
Аирен раскачивалась, ударяясь спиной о ствол и закрыв глаза. У нее не было сил идти дальше, искать что-то, ей хотелось попасть в сухое место и уснуть. Лучше бы сразу в поезд. А кататься на оборотне ей больше не хотелось.
Но Эвис настойчиво толкал ее огромной мохнатой мордой.
— Давай же! Я долго не смогу держать этот облик, я тоже устал. Последний рывок, мы сделаем его вместе. Ну же!
Все тело Аирен ныло от таких нагрузок, а в руках чувствовалась непреодолимая слабость. Голову затуманило, и она уже ничего не видела вокруг. Все смешалось в какую-то кашу. В волосах запутались веточки и всякий мусор, под ногти забилась грязь, а про лицо и говорить нечего. Без слез не взглянешь, это уже не пугало, а побитая жизнью мочалка.
Едва она нашла в себе силы встать, раздался щелчок.
Эвис болезненно взвыл.
Аирен подняла взгляд и заметила, как из шеи оборотня торчит серебряная железка, а с нее стекает густая черная струя.
Позади, прикрывшись тенью, стояли фигуры в масках с арбалетами.
— Это ищешь? — деловито поинтересовался мягкий и приятный голос из-под капюшона. В когтистой руке он сжимал разрядившийся телефон Аирен.
Дальний родственник (Глава 11)
Ничто не тяготит так, как безмолвное ожидание. Эльвира тревожно поглядывала на часы, которые обещали отправление поезда аж через полчаса. Аирен уже опоздала, хотя говорила, что ей срочно-обязательно нужно попасть домой. Эльвира точно не могла сказать, но знала, что дом оборотней от станции находится еще дальше, чем от деревни. Без шансов.
Еще и погода испортилась, найти дорогу станет сложнее. И опаснее.
Где-то за территорией дома упало вырванное с корнем дерево.
В такую погоду только дома сидеть и в окошко поглядывать. Наверное, Эльвиру бы это устроило, вот только она знала, что где-то там, со стихией борется ее подруга.
Она бы давно вернулась, ведь боится грозы.
Разряд молнии ударил куда-то совсем
