Или не ветер. Я старалась ни о чём не думать, наслаждаясь последними минутами, когда мы были рядом. Когда можно было чувствовать его дыхание и тепло.
Что ж. Сказка идёт так, как и должна идти. Разве нет?
Но до самого последнего момента, даже в королевском парке, я всё ещё была готова к тому, что Марион рассмеётся, растреплет мои волосы и ехидно спросит:
— Обманул, да? А ты и поверил всерьёз, воробей!
А потом повернёт коня и мы помчимся навстречу приключениям. Но вместо этого принц спрыгнул с лошади и, словно забыв о моём существовании, бросился вверх по лестнице. И едва не сшиб младшего брата.
— Марион? — удивлённо воскликнул тот. — Надеюсь, ты поумнел и летишь к Белоснежке?
— Иди к дьяволу, Дезирэ, — рявкнул сумасшедший и отшвырнул опешившего брата в сторону.
Я кое-как спрыгнула с лошади. На моё счастье, Дезирэ поспешил подняться за Марионом и меня не заметил. Я тоже побежала наверх. Стража удивлённо косилась и откровенно сворачивала головы, но не осмеливалась нас остановить, видимо, не понимая, что происходит. Впереди нёсся безумный Марион, за ним — охреневший Дезирэ, а уже за вишнёвоглазым принцем — я. И, очевидно, в мозгах стражников мы составили единую компанию. Тем более, что Дезирэ не отдавал приказа схватить преступника.
Король Андриан с кем-то беседовал на террасе, прямо над одним из фонтанных каскадов, так что слов их мы не слышали. Зато я увидела лунно-белые длинные волосы поверх чёрного плаща королевского собеседника, и сразу притормозила, спрятавшись за фигурой Дезирэ.
— Отец! — крикнул Марион.
Оба собеседника обернулись.
— Я решил жениться. Жить без неё я не смогу, поэтому даже казнь меня не остановит!
— Так-так-так, — радостно заухмылялся Андриан, — и на ком же, ягода моя?
Я оглянулась, увидела ближайшую химеру, юркнула за неё и замерла. Дезирэ остановился буквально на пару шагов впереди меня.
— Её зовут Синдерелла, — счастливо объявил принц.
— И где же живёт фея сердца твоего?
— Не знаю. Но это неважно. Даже если мне понадобится искать сто лет, я всё равно найду её!
Ой идиот! Да какая ж муха его покусала⁈
— Не понадобится, — ласково сообщил король.
— Я всё решил! Пусть на Белоснежке женится Дезирэ. Меня вы не заставите!
— Ишь ты! Что думаешь, Фаэрт?
— Это очень интересно, — прошептал Чертополох.
Гремели струи фонтана, шумели брызги, дул ветер, но этот шёпот услышали все.
— А если я скажу тебе, сынок, что сегодня на закате ты взойдёшь на эшафотец? М? Ты же знаешь, я не люблю непослушных мальчиков, мой милый.
— Вы можете казнить меня, отец! Я готов.
— Ну и прекрасно. Сдай шпагу.
— Ну уж нет! Я дорого отдам свою жизнь!
Марион выхватил клинок и принял хорошо знакомую мне позу. Если сейчас завяжется бой, клянусь, я не смогу не встать рядом.
— Дезирэ! — велел король.
Младший сын свистнул страже. Трус! Или мудрец. Иногда это почти одно и тоже.
— Я бы предложил не горячиться, — холодным голосом приказал Чертополох.
— Я спокоен! — заявил Марион. — И лишь в моём сердце пылает огонь неземной любви!
— Неземной любви не место на земле, — весело скаламбурил Андриан.
Принц-колдун вздохнул, поднял руку, щёлкнул пальцами, и Марион рухнул на землю. Я с трудом удержалась от желания броситься к нему.
— Ну… — король растерялся. — Так, наверное, тоже можно…
— Он спит, — Фаэрт снова повернулся лицом к парку. — Андриан, подумай, точно ли ты хочешь смерти своего сына. Старшего из двух.
— Не хочу. А кто хочет-то? Но непослушный сынок мне не нужен. Стража, отнеси беглеца туда, откуда он сбежал. Фаэрт, я бы хотел, чтобы ты поставил защиту от магии. Дезирэ, на этот раз за брата ты ответишь головой. И прикажи подготовить эшафот к закату. Что делать, что делать! В душе я не король, а живописец. Обожаю вот это сочетание: кровавый золотой закат и закатная кровь на плахе… Эх! Всё дело в сочетании оттенков и композиции… Если Марион снова сбежит, на него поднимешься ты.
— И у тебя не станет двух сыновей, — насмешливо заметил Чертополох.
Король мелко рассмеялся:
— Мы с Ютой ещё нарожаем. Сыновья они ж как грибы. В этом, понимаешь ли, преимущество молодых королев.
Стража подняла Мариона, положила на плащ и потащила прочь, словно на носилках. Дезирэ отправился за ними. Я буквально вжалась в балюстраду. К моему счастью, он пошёл с другой стороны процессии, той, что ближе к стенам дворца, и стражники меня невольно заслонили собой.
Если колдун поставит защиту от магии, как без неё спасти принца? Да и вообще, как спасти того, кто делает всё для собственной гибели? Король же ни за что не согласится на брак принца с Золушкой!
— Тебе не кажется странным желание сына жениться? — спросил Чертополох, опершись о перила и глядя вниз.
— Не кажется, — засмеялся Андриан. — Марион с детства был идиотом. Поставь защиту, чтобы не сбежал, и приходи в малиновый кабинет. Я буду ждать.
И ушёл.
Ненавижу людей, которые вот так относятся к собственным детям!
Но, глядя в его удаляющуюся спину, я вдруг поняла, что делать. Не совсем, однако эта идея показалась мне лучше, чем ничего. Я встала и пошла к человеку, которого боялась больше всего на свете. Ветер трепал его белые волосы. И чёрный плащ, похожий на крылья ворона. Принц Фаэрт стоял ко мне правой стороной, но я-то уже знала, что есть и левая, уродливая, жуткая, изувеченная.
Я подошла и встала рядом. Сглотнула. Здороваться не стала. К чёрту вежливость!
— Хочу предложить вам сделку. Вы же их любите? Вы спасёте Мариона от смерти. И не только. Вы… вы сделаете так, что он сможет жениться на том, на ком захочет. Я уверена, вы это можете.
Колдун даже не оглянулся и не посмотрел в мою сторону.
— Возможно. И что ты предлагаешь взамен?
— Всё, что вы захотите. Свою жизнь. Если вам нужна моя молодость или красота — что там ещё в сказках нужно злодеям? — то я их вам отдам добровольно. Если надо взойти на какой-то жуткий древний алтарь и…
— Что за чушь? — он всё же скосил на меня правый чёрный глаз.
— Я не знаю, что вам предложить. У меня ничего нет, кроме меня.
Мой голос прервался. Фаэрт не отвечал, но и не сказал нет. Я стиснула руки и вдруг почувствовала, что вся дрожу.
— И он женится не на тебе, — уточнил Чертополох, спустя долгое время. — Ты это понимаешь?
— Да.
— Прелестно. Обожаю идиотов. Без них жизнь была бы скучна.
Я промолчала. Нет, ну так-то он прав. Вот только поступить иначе я не могла. При
