Сомневаюсь, что он сможет спокойно ходить без облегчения. Но я не могу быть тем, кто обеспечит его этим.
Кончить ему на лицо сегодня ночью было напоминанием, которое мне точно не нужно. Ошибка, допущенная им в мою постель, увеличилась в десятки раз теперь, когда оргазмическое сияние угасло. Потому что все мужчины, которые приходили после Лео, меркли в сравнении с ним. Он был моим первым, но он же и единственный мужчина, который когда-либо заставлял меня кончать. Многие пытались, но все потерпели неудачу.
Я не могу вынести мысли о том, чтобы вести с ним светскую беседу, поэтому закрываю глаза и притворяюсь спящей. Может быть, он уйдет и оставит меня наедине с моими терзающими мыслями. Но он никуда не уходит, только проводит исследующим пальцем по моей руке, отчего в груди возникает сладкая боль, а мир вокруг меркнет и остается только его прикосновение. Я чуть приоткрываю глаза и замечаю, что он смотрит на меня так, словно составляет каталог моих черт, запечатлевая их в памяти. Может быть, он знает, что это одноразовая сделка, что я не совершу ту же ошибку дважды.
Даже если секс был невероятным, наша связь — это определенно ошибка.
Повернувшись к Лео спиной, я молча отстраняюсь от него, но ему, похоже, все равно. Его рука, твердая и сильная, обхватывает меня, когда он прижимается ко мне сзади. Я могла бы просто сказать ему, чтобы он ушел, но… Может быть, я смогу еще немного насладиться этим ощущением. Но секунды превращаются в минуты, и я не могу найти в себе силы пошевелиться. Тепло, исходящее от его тела, его знакомый запах, сила моей разрядки — все вместе действует как сильнодействующий наркотик, и вскоре я уже погружаюсь в сон.
За мгновение до того, как я проваливаюсь в сон, я смутно ощущаю поцелуй на своем лбу. Рука проводит по моей щеке. А потом его голос шепчет мне на ухо:
— Ты все еще единственная. Всегда была, всегда будешь.
ГЛАВА 14
Алена
Полуденное солнце сильно бьет по спине, когда я лежу лицом вниз на шезлонге. Мягкий океанский бриз пытается принести облегчение, но это лишь дразнилка против всепоглощающей жары. Это еще один праздный день в раю, когда не остается ничего, кроме как погрузиться в мысли, роящиеся в моей голове.
Прошлая ночь была неожиданной.
Кольцо.
Секс.
Я отпрянула от края панической атаки.
В сознании мелькнули воспоминания о том, как сильные руки обхватили меня сзади, как жар его кожи обжигает мое тело. Как он притянул меня к себе и заставил оседлать его лицо. Как его язык ласкал мою чувствительную плоть, перебирал клитор, заставляя меня кончать так сильно, что я, наверное, попала в другое измерение.
Когда я очнулась, его уже не было. Единственное, что от него осталось, — это его мускус на простынях. И я, возможно, зарылась головой в постельное белье и глубоко вдохнула, наслаждаясь сладковато-дымным ароматом, который принадлежит Лео и только ему.
Но сегодня он так и не появился на палубе, и это не дает мне покоя. Неужели между нами все так и останется? Неужели я зашла слишком далеко?
Я застонала и зарылась головой в сложенные руки. Три дня назад я проснулась на этой яхте, ненавидя его, а теперь… горечь, которую я когда-то чувствовала, теряет свою хватку. Не знаю, потому ли это, что он оберегает меня, или потому, что я все еще вижу проблески прежнего Лео, того, которому не все равно, с которым я могу поговорить обо всем.
Или потому, что я подслушала его слова, сказанные Кире… информация, с которой я до сих пор борюсь. Я сделал единственный возможный выбор, чтобы уберечь людей, которых я люблю, от боли. Возможно, я никогда не узнаю, что это значит, но это внесло изюминку в мой рассказ о ненависти к Лео. А сейчас я ношу на пальце его обручальное кольцо. Кольцо, которое я обожаю, и на котором он очень настаивал, чтобы я его носила.
Все становится грязным.
Когда мы найдем тех говнюков, которые за мной охотятся, клянусь, я кастрирую каждого из них ржавыми маникюрными ножницами за то, что они заставили меня вернуться в орбиту Лео. Если бы не эти mudakys, я бы не была здесь, чувствуя себя растерянной и уязвимой. Я была бы в Париже, жила бы своей совершенно приятной, незамысловатой жизнью.
— Надеюсь, на тебе есть какой-то крем. — Глубокий мужской голос прерывает ход моих мыслей. Я приподнимаюсь на локтях и спускаю солнцезащитные очки, открывая взору стоящего надо мной Джека. — Трудно сказать из-за дуновения ветерка, но солнце в это время суток очень сильное, — поясняет он.
Точно, защита от солнца. Я полностью сажусь, поправляю бикини и поднимаюсь с шезлонга, чувствуя себя неловко под его взглядом, прослеживающим мои формы.
— Спасибо за напоминание. — Я натянуто улыбнулась Джеку. — Я нанесла его сегодня утром, но, наверное, пора нанести еще раз.
Игривая ухмылка заиграла на его губах, когда я потянулась за флаконом солнцезащитного крема на маленьком столике рядом с моим шезлонгом, уставленным напитками и книгой в мягкой обложке, которую одолжила мне Женевьева.
— Ну что, твой мужчина наконец-то показал тебе, как хорошо провести время прошлой ночью?
Я вздрогнула от завуалированного предположения Джека, намека на то, что Лео — дерьмовый жених.
— На самом деле, мы провели отличный вечер. Леонардо отвез меня к знакомому ювелиру в Липари. — Игривым движением руки я позволила обручальному кольцу заиграть на свету. — Теперь я официально помолвлена.
Джек присвистнул и взял меня за руку, чтобы поближе рассмотреть кольцо.
— Ну и камушек у тебя. Ты уверена, что он не пытается что-то исправить? — Он говорит это в шутливой форме, но, тем не менее, это раздражает.
Я сужаю глаза.
— Разве тебе не нужно быть где-то еще?
— Нет. — Он прислонился спиной к перилам. — Я бы сказал, что нахожусь именно там, где и должен быть. Делаю себя полезным. — Он выхватывает лосьон из моей руки и пальцем показывает, чтобы я повернулась. — Давай я помогу тебе со спиной.
Я на мгновение замешкалась. Я не хочу, чтобы Джек понял это неправильно, но вокруг больше никого нет, а нанести солнцезащитный крем на спину практически невозможно, да и солнечные ожоги — это отстой, так что…
— Хорошо, — соглашаюсь я, поворачиваясь. — Только без шуток.
Он издает звук, похожий на хрюканье, из глубины горла. Он взмахивает руками вверх, распределяя солнцезащитный крем по моим плечам, и входит в ритм, который больше похож на
