– Мой сын тебя не обидит, – заверила графиня со всей уверенностью. И уже у него спросила: – Ведь не обидишь же?
– Ни в коем случае.
Лара густо покраснела, но возражать не стала. Ей оставалось надеяться на то, что никто не станет впоследствии сплетничать о них непристойности, иначе ей будет сложно это вынести с достоинством и невозмутимым видом.
Тем удивительнее ей было видеть суету слуг, готовящих спальню для молодожёнов в самом дальнем крыле графского поместья.
– Можно подумать, матушка всё распланировала заранее, – проворчал Витони смущённо. – Здесь никогда ранее не убирали, а тут идеальная чистота и даже мебель обновили.
– Правда?
– Более чем уверен, соседние комнаты до сих пор застелены простынями.
Виконт стоял в дверях и не решался войти в открытую комнату, куда слуги только что внесли ширму и очередное ведро.
– Я пойду переоденусь.
Скупой кивок, и Витони спешно скрылся за поворотом коридора, оставляя смущённую Лару одну, если не считать двух служанок и одного лакея. Дождавшись, когда последний выйдет, молоденькая девушка тихонько произнесла, указывая на влажный подол гостьи.
– Госпожа передала вам рубашку и бархатный халат, чтобы запахнуться после купания. Если пожелаете, мы можем остаться, чтобы…
– Нет-нет, – спешно отказалась Лара. – Я сама приму ванну, благодарю.
Она резво повернулась ко входу в смежную комнату, спрятанную за ширмой. Там на каменном полу стояла большая деревянная кадка, камин был уже растоплен, а по другую сторону рядом с табуретом и мыльными принадлежностями аккуратно расстелена сухая соломенная циновка. Иными словами, приготовления сделаны и даже ночная рубашка и халат были перекинуты через ширму.
Едва служанки вышли, плотно закрыв за собой дверь, Лара поскорее разделась и окунулась в горячую воду с превеликим удовольствием.
Ранее в городе она могла себе позволить лишь обливания в тазу. А здесь целая кадка свежей горячей воды!
– Сущее блаженство… – выдохнула девушка тихонько.
Вот только чужой голос заставил её вздрогнуть.
– Кх-кхм.
– Ой! – Лара от удивления соскользнула с борта кадки и окунулась лицом в воду. – Пфр-р-р!
Вынырнула и провела рукой, сплёвывая противную влагу изо рта.
– Я не зайду, Лара, – голос графини звучал дружелюбно и ни намёка на приказ. – Хочу узнать, всё ли в порядке? Но, как вижу, сын не позволяет себе лишнего.
Замерев на месте, невестка не сразу нашлась с ответом.
– Ну что вы, – она сочла своим долгом поддержать разговор несколько мгновений спустя.
– Знай, несмотря на то что он мой сын, я на твоей стороне, и ты можешь мне всё рассказать, если тебя что-то тревожит…
Лара прикусила губу. Слишком уж соблазнительное предложение, чтобы им не воспользоваться. Ведь она до сих пор не могла понять, как трактовать случившееся между ними на сеновале, а главное то, как она с жаром отвечала Витони, совершенно не смущаясь.
– Учти, если, скажем так, близость произойдёт между вами, я буду первая, кто запретит вам разводиться и стану настаивать на дальнейшем совместном проживании до тех пор, пока вы окончательно не убедитесь, что не подходите друг другу.
После этих слов в разговоре повисла неловкая пауза. Лара задумчиво сверлила взглядом стену, мысленно пребывая далеко отсюда, в тех приятных мгновениях страстного поцелуя, а графиня теребила пальцами ткань юбки платья и с нетерпением дожидалась ответа, стоя за ширмой.
– Лара?
– Д-д-да?
– Ты хорошо меня расслышала?
– Да, – нехотя призналась она, пытаясь понять о чём речь. Помнится, графиня говорила, что если случится близость, то она будет настаивать… но на чём? На разводе? Кажется, слово «развод» прозвучало, но в каком ключе?
– Что ж, тогда я пойду.
Прежде чем Лара успела опомниться, графиня покинула комнату, оставив смущённую родственницу с ещё большим числом вопросов, чем накануне разговора.
* * *
Недовольная орчанка рычала и фыркала, пытаясь вырваться из магических пут. Эльф в строгом чёрном костюме на опушке леса и примирительно поднял руки. Дождь шёл стеной, обходя стороной лишь небольшой пятачок земли, то место, где валялись три поваленных дерева, много-много веток и упавшая листва, помимо действующих лиц на сцене.
– Ты вредила лесу, – вздохнул эльф, с сожалением глядя на представшую его взору картину. – Я не мог пройти мимо.
– Выпусти меня! – крикнула Оша. – И я не трону больше ни одно дерево, зато тебе все кости пересчитаю!
– Разве в этом есть какой-то смысл?
Взмах руки эльфа, и тоненькие всполохи магии принялись восстанавливать природу в том месте, где, казалось бы, уже ничего не поделать. Ветки послушно срослись в местах слома, деревья корнями вползли обратно в землю и заново вытянулись к небу, листья полетели обратно, ввинчиваясь в прежние места с превеликим удовольствием. Лес выдохнул от облегчения и с немой благодарностью взирал на друида. Дождь шёл стеной, минуя магический барьер, поднятый над опушкой, и только орчанка продолжила возмущённо рычать, пытаясь освободиться.
– Прекрати и успокойся наконец. – Лурьесс громко вздохнул. – Я не должен был показываться, но ты меня разозлила. Понимаешь? Ты. Меня. Разозлила! А теперь ещё и угрожаешь…
Глаза говорящего с природой полыхнули алым. Заметив это, Оша вмиг присмирела и теперь уже уставилась на визави с неподдельным интересом.
– Так это ты…
– М-м-м?
– Ты тот самый наставник, которого ищут?..
Орчанка смолкла, не договорив.
– Наставник? – Эльф мстительно сощурился. – А вот тут поподробнее.
– Ничего я тебе не скажу. – Огшра поджала губы и демонстративно отвернулась.
Сейчас она отчётливо поняла, что вляпалась. Если это он, если это наставник, которого ищет Тиана, то он союзник Дирхема Коуля! Но тогда, получается, ему известно о судьбе Шихана?
– У любого знания есть своя цена, – философски заметил эльф, наступая. Он шагнул один раз, другой, а магические путы сильнее сжали орчанку, до боли. – М-м-м?
– Будешь пытать меня? – Оша стиснула зубы и гордо уставилась на врага. – Вперёд. Я ни слова тебе не скажу, если ты из тех, кто предпочитает пытки дипломатии.
Опомнившись, Лурьесс со вздохом махнул рукой и отозвал магию.
– Давай, можешь ударить меня в ответ.
