кроме ранее описанного стыда не испытываю, — отпусти его, — прошу на выдохе.
— Арина! — снова орет Лукашин, но я не оборачиваюсь.
— Пошел вон отсюда! — буквально рычит Влад и разжимает руки.
Лукашин бросает на меня тот самый взгляд, который обычно действовал, я вижу его лишь краем глаза, но это больше не заставляет меня обернуться. Задержаться подольше ему не позволяют стоящие на пути две мужские фигуры. Не получив скорого отклика Артем уходит. И кажется, навсегда. Во всяком случае сейчас мне этого очень хотелось бы.
Глава 26
Я сажусь в машину Ветрова и уезжаю с ним. Не задумываюсь почему. Наверное, за поступки нужно отвечать, не придумывая причин. И мой ответ — захотела. А еще, у него была моя сумка с разлетевшимися по салону вещами, которые Ветров помог мне собрать, раньше бы я назвала это той самой причиной, только это, на самом деле, не так.
Не знаю, куда он везет меня, не спрашиваю. Но уверена, не ко мне домой. И не к нему, потому что знает, что не пойду.
Машина тормозит у небольшой гостиницы. Чувствую себя слишком уставшей, чтобы удивиться месту прибытия, поэтому просто выхожу из машины, не дожидаясь джентельменских реверансов.
Макар пикает сигнализацией и равняется со мной в несколько размашистых шагов. Дверь открывает швейцар и мы, в желании согреться, скорее входим внутрь.
В нашем распоряжении оказывается два номера повышенного класса комфорта, расположенные по соседству. Поднявшись на второй этаж, Макар проводит картой, открывая номер и:
— Поужинаем вместе? — спрашивает негромко.
— Конечно, — отвечаю и скрываюсь внутри, тихо прикрыв дверь.
Сейчас мне нужен душ, а потом я позвоню ему. Наверное. Ванной в номере нет, и я подставляю под струи воды лицо, а после голову. Водяной поток приятно имитирует массаж, освобождая голову от мыслей, делая ее ясной. Вот только усталость в этот раз вода не забирает. Еще и эта ситуация с Артемом… Ужас.
Зря только вспомнила! В раздражении выключаю душ и хватаю полотенце. Волосы сушить нет ни сил, ни желания, напротив, не покидает ощущение слабости и я, с гордостью наплевав на собственный завтрашний вид укутываюсь в гостиничный халат и выдохнув в порыве оставить мысли тут, щелкаю замком.
Не успеваю закрыть за собой дверь, как чувствую, что голова кружиться и я прислоняюсь к дверному косяку, чтобы, прикрыв глаза прийти в себя.
— Риша, ты в порядке? — Я ведь так и не забрала у него ключ-карту. Макар, до моего появления стоявший спиной и говоривший по телефону стоя перед окном и сунув свободную руку в карман, откладывает мобильник на подоконник и широким шагом подходит ко мне, — Перенервничала, — заключает, взглянув на меня и аккуратно поднимает на руки.
Полы халата распахиваются, открывая мужскому взгляду мои ноги, а руки словно сами обнимают мужчину за шею. Мне не так уж и плохо, чтобы злоупотреблять его помощью, но слишком приятно.
Ветров привлекателен до чертиков. В рубашке, расстегнутой на пару пуговиц, без галстука, с наскоро растрепанными пятерней волосами он делается более легким, озорным, но таким же уверенным в себе, красивым мужчиной. Его жесты слажены, будто он делал это уже сотни раз и меня вдруг впервые за все время нашего второго знакомства посещает мысль о том, как он сам жил все эти годы. Сколько было у него женщин, любил ли он ухаживать, был ли влюблен, а может, готов был жениться? Возможно там, откуда он совсем недавно приехал, там, куда нужно лететь на самолете, его ждет девушка или невеста, или…
— Чем заняты твои мысли, моя девочка? — спрашивает, касаясь теплым дыханием виска.
Он пахнет терпко. Нотки можжевельника переплетены с сандалом и кажется, мускатным орехом, но я не слишком разбираюсь в мужских ароматах, чтобы утверждать. Отмечаю лишь, что этот его запах, такой взрослый и безоговорочно подходящий своему обладателю, в сочетании с мягким ароматом тела так разниться с его запахом в моем воспоминании о прошлом. И это «моя девочка»… Конечно, у него никого нет.
— Макар, отпусти… — я на него не смотрю. Просто потому что знаю, о чем скажут ему мои глаза. Совсем не о том, о чем просят губы.
— Ты не ответила, — он опускается на край кровати со мной на руках, заправляет непослушную прядь за ухо.
Халат немного распахнут и под ним ничего нет, но Ветров не пялится и не пытается увидеть больше. Он полностью подконтролен себе, а я вот в себе не слишком уверена.
— Думаю о том, — я выдыхаю, готовясь честно признаться в своих глупых мыслях. Качаю головой, немного усмехаясь, пока мужчина демонстрирует по истине железную выдержку, в ожидании моих слов, — что…
Меня перебивает мой мобильник. Я отмираю и высвободившись из Ветровских объятий шагаю к журнальному столику, чтобы теперь уже вдохнуть поглубже и ответить абоненту «Темочка».
— Да? — голос звучит глухо и, честно говоря, я еще раз убеждаюсь в том, что пора, наверное, все это заканчивать.
Можно сколько угодно аргументированно объяснять мою поездку в гостиницу с Ветровым, но я слишком свободолюбива, чтобы отдаваться на волю случая или судьбы. Не хотела бы — не поехала. Вот и все.
— Какого черта, Арина?! Почему ты уехала с ним?! Я оторву ему голову, слышишь?! — он орет, а я прекрасно понимаю, что все эти вопли слышит вновь стоящий у окна Макар Ветров.
Оборачиваюсь на мужчину и вижу, как в одну линию плотно сжаты губы, как играют желваки на ставшем каменным лице, как напряжена спина и как сильно сжаты в кулаки мужские руки. И вспыхиваю. Вспыхиваю от злости, что поддержка, которая сейчас нужна мне куда больше от моего парня, оборачивается ревностью и требованиями.
И да, минуту назад я сама нежилась в чужих родных руках, но это не умаляет того, что в наших отношениях с Лукашиным все, что было просто себя исчерпало. Выгорело, если хотите. Крупицы чувств, выуженные когда-то давно из признательности и благодарности больше не держат меня. Выходные порознь, темы, не понятые друг другу, обоюдные претензии, быт, трудности. В обычной жизни все это удерживает то самое на букву «Л». А у нас с Темой на «П».
Признательность, а не то, что вы подумали.
Решение, которое стояло принять давным-давно, принимаю сейчас. Отношения, которым малодушно дала начало, следует давно закончить. Не может один любить, а второй быть признательным. В подобном случае все рано или поздно рассыпется. И виной тому не Ветров, а я. Арина Туманова. Я просто его не люблю. И никогда того не скрывала.
Я скажу
