воронки, внутри самой воронки, появилась едва заметная нить, соединяющая остриё с серединой основания. — Это течение коллективного разума, созданное в результате центробежных сил при вращении. И пока человек находится в основании воронки, то достать верхушку коллективного разума не в состоянии. Но он туда стремится.
— Мир, я ничего не понимаю. Зачем, ты, это мне рассказываешь?
— А затем, напарник, что я тебя вытащил вот отсюда, — он показал на нижний виток воронки. — А втащил вот сюда. — Палец Шторма ткнул в серединный виток. — И разум твой не способен воспринимать происходящее на уровне технологий. Он просто к этому не готов.
— И что с того? — попытался обидеться Сергей.
— Но твои клетки всё равно впитали информацию. Ты увидел, потрогал, ощутил, и не сообразил, как устроено, но запомнил увиденное, потроганное и ощутимое! И, вернувшись в прошлое, ты сможешь это всё спроецировать на своё время. То есть, принести информацию, к которой разум ещё не готов. И использование такой информации может принести колоссальный вред. В том числе, коллективному разуму человечества.
— Например? — не сдавался Кравцов.
— Да хоть те ощущения, что возникали у тебя в результате массажа Лиры. Она мне рассказывала, как меняются твои раны. Но ты не понимаешь технологию массажа. Не знаешь, на какие точки, и самое главное — как она на них воздействовала. Ты запомнил, но не знаешь, как с ними контактировать. А если попробуешь, то, скорее всего, нанесёшь вред. И информация в твоих клетках изменится. В итоге, в будущем будет уже другая.
— И?!
— Поэтому мы с Лирой договорились, что допускаем тебя до минимума информации.
Сергей оцепенел от неожиданности. Он предполагал нечто такое, но чтобы вот так!..
— Мир, а скажи, зачем тогда я здесь? Для чего? Как я могу вести расследование, не имея доступа к информации?
— У тебя талант видеть невидимое, напарник. Это я образно выразился. Мы же, в своём восприятии действительности, не обращаем внимания на очевидные детали. В нашем понимании — они не существенны, а в твоём — наоборот.
Шторм повёл плечом, как бы извиняясь.
— Ладно, — кивнул Кравцов, принимая это извинение. — И как, ты, рассматриваешь поведение Лиры в лаборатории? Согласись, что оно очень противоречиво.
Мир задумался на мгновенье, потом склонил голову.
— Я не понимаю её поступка.
Кравцов взглянул на него исподлобья.
— А знаешь почему?
— Почему?
Тут Сергея, что называется, прорвало.
— Да, потому что, вы, считаете, что делаете всё правильно! Правильная еда, правильная одежда, правильные правила поведения. И любое отклонение от этих правил вам не понятно! Вы думаете по схеме, забывая, что у человека есть мотивы. А они могут не вписываться в схему!
Шторм остановил красноречие Кравцова, решительно подняв ладонь.
— Подожди! Ты думаешь, что у Лиры был какой-то мотив, чтобы так себя вести? Она пыталась отнять у нас коммуникатор, на который записывала ход исследования именно для тебя. Хм... Здесь, действительно, противоречие! Она могла бы не вести запись, и тогда не было бы противоречия. Значит?..
— Что-то, или кто-то заставил её передумать, — закончил Кравцов.
— Заставил Лиру изменить решение, — задумчиво повторил Шторм.
— И кто бы это мог быть, Мир?! Соображай!
Шторм удивленно моргнул.
— Не знаю.
Сергей хотел выругаться, но сдержался. Стал ходить кругами, наморщив лоб и стуча по нему кулаком. Шторм взирал на это с легким беспокойством.
— Постой! — резко остановился Кравцов, показывая на него пальцем.
— Сергей, что с тобой?! Я стою.
— Да, иди ты! — эта фраза Кравцова испугала Шторма. Как и взмах ладони, будто Сергей прогонял кого-то. — Лира проводила исследование материала костюма Айры, так?
— Так, — поспешил поддакнуть Мир.
— Айра лежит у своего дома под присмотром, так?
— Да. Сотрудники департамента стратегических разработок контролируют пространство вокруг дома, как ты и просил.
Кравцов сделал шаг к Шторму.
— Нам же никто не помешает отрезать кусочек ткани с её костюма и провести повторный анализ? Мир! Кто-то очень не хочет, чтобы мы узнали состав ткани!
Глава 14
Шторм от неожиданности замер. Сказанные Сергеем слова ошеломили его, ломая привычные принципы.
— Как это не хочет? Почему?!
— А ты вспомни, Мир, — спокойно улыбнулся Кравцов. — Буквально минуту назад ты меня страстно убеждал, что мой разум не способен воспринимать информацию в ваших реалиях. А теперь вспомни слова Лиры о материале. Включи запись-то.
Шторм засуетился, тыча в экран коммуникатора. Тревогой зазвучал голос Лиры:
"Мир, а Сергей оказался прав. Такого состава материала я не припомню. И... добавлю, что костюм сделан с использованием неизвестных мне технологий. Вот посмотри..."
Мир несколько раз прослушал эту запись, потом решительно убрал коммуникатор.
— Поехали к дому Айры, — он быстро зашагал к стоянке планетолёта. — Я должен во всем разобраться.
Сергей пожал плечами и неспешно отправился следом. Он уже не сомневался в правоте своей версии — люди будущего полезли туда, где их не ждали. Вот только куда полезли, и кто не ждал — оставалось загадкой.
— Могу поспорить, напарник, — ехидно промолвил Кравцов, забираясь в кабину под нетерпеливым взглядом Шторма. — Твоя охрана валяется сейчас без признаков жизни, а тело Айры исчезло. Так что — не торопись.
— Сейчас проверим, — буркнул недовольно Мир, включая двигатель. Он набрал комбинацию символов на пульте связи машины, и на экране появилось лицо одного из служащих. Шторм отрывисто что-то спросил у него. Служащий удивленно мотнул головой и так же ответил.
— Он говорит, что все на местах, а к палатке с телом Айры никто не подходил, — Шторм злорадно усмехнулся. — Так что, напарник, ты проспорил.
Надутый обидой Кравцов во время короткого перелёта не проронил ни слова. Происходящее не влезало в рамки его версии, и теперь поведение Лиры в лаборатории выглядело банальным сумасшествием. Он не стал обсуждать это с Миром, а только сжался в кресле, и думал.
Недавно ему казалось, что он ухватился за ниточку, но это оказалось иллюзией. «Преступник» был хитрее, изобретательней, умнее, а главное — нигде не оставлял следов. Коматозное состояние Лиры и Айры не в счёт. Местные медики не смогли обнаружить причины такого состояния, а машины так, вообще, ошиблись при постановке диагноза. В этом Сергей не сомневался, и тело Айры было подтверждением.
Вопрос в другом — чего добивается «преступник»? Что побудило
