пока я не вернусь, хорошо?
— Ладно, — кивает Матвей.
Я вернусь, они еще из-за стола не успеют выйти.
Накинув пальто, я выхожу из квартиры.
В лифте мне еще сильнее плохеет, я наваливаюсь на стену. Перед глазами плывет. Зря я вышла. Но может на свежем воздухе станет резко легче.
Что со мной резко такое?
Довела себя переживаниями.
Еще на этих выходных мы с Егором собираемся к моим родителям. Это не дает мне покоя. Просто уже представляю, как это все будет… Я, конечно, маму предупредила, чтобы в субботу привела себя в порядок, выгнала Толю погулять, но очень сомневаюсь, что она меня услышала. Опозорит меня как всегда. Но Егор сказал, что едем обязательно. Ведь с его матерью я уже знакома. И та всеми руками «за» за наши отношения. Это было неожиданно приятно. Я не ждала такого теплого отношения.
Выхожу на улицу и мгновенно испытываю облегчение. Голова почти перестает кружиться, могу ровно стоять на ногах.
Смотрю на часы. Три минуты — и назад. Не могу их надолго оставлять одних.
Медленно двигаюсь по тротуару в сторону парковки, смотря себе под ноги. Может, Егор сейчас подъедет.
Но так и не дожидаюсь его. Возвращаюсь в квартиру. От запаха кексов, которым пропахла вся кухня меня начинает откровенно тошнить, но терпимо.
Дети еще за столом.
— Папа не приехал?
— Нет пока, Кир. Вкусные кексы?
— Очень.
— Я наелся. Спасибо, — благодарит Матвей. — Может, пойдем поиграем в гонки в моей комнате?
Ой, я как представлю машину на больших скоростях, так меня еще сильнее тошнить начинает.
— Ой, Матвей, может быть позже. Я себя плохо чувствую…
— Давай позовем врача! — обеспокоенно предлагает Кира.
— Да нет, зайка, это скоро пройдет. Иди вместе с братом в комнату, поиграйте вместе.
— Пошли, — Матвей слезает со стула, и они вместе с сестрой отправляюсь из кухни.
Убрав со стола, я сажусь за стол и маленькими глоточками пью воду. Отпускает потихоньку.
Спустя десять минут звучит звонок в дверь. Странно, что он звонит, а не сам открывает, но я уверена, что это он. Больше некому. Я уже переживать начала.
Не посмотрев в глазок, я открываю и распахиваю дверь.
Это не он.
Это…
От вида пришедшего сюда человека мне хочется вскрикнуть, но я сдерживаюсь. Подавляю в себе этот шок, лишь шумно выдохнув.
Это же она. Я ее узнала. Хочу я того или нет, но я постоянно натыкаюсь взглядом на ее фотографии в этом доме. Я никогда бы не посмела попросить Егора убрать ее фото. Дети ведь должны помнить мать, ее образ. Я с уважением отношусь к этому.
Только вот она здесь. Живая.
Глава 36
Я вся дрожу, глядя на женщину, которую считала мертвой.
— Ты кто? — интересуется у меня мать Киры и Матвея. Этих чудесных детей, которые почему-то долгие годы росли без нее. — Ну что ты как привидение увидела?
Так и есть. Я будто перед привидением стою. Жуть. Надо это принять.
— Вы…
— Войти мне позволишь?
— Д-да…
Отстраняюсь. Женщина переступает порог и закрывает за собой дверь.
— Кто бы ты ни была, Егор тебе что, не рассказал?
— О чем?..
Он знает!
Он все это время знал, что она жива?!
Но почему… почему дети похоронили свою мать?!
— Ладно, забудь. Позови детей. Я хочу их видеть.
Нет, ни за что.
— Нет, — отказываю женщине. — Только если Егор тут будет.
— Ты кто такая вообще, чтобы так говорить со мной?
Я представляла эту женщину совершенно другой по характеру. Очень нежной и трогательной. Передо мной полная противоположность.
Ну а какой может быть женщина, которая пыталась убить ребенка внутри себя, а после бросила своих детей на столько лет.
А кто я?..
Похоже, что никто.
Егор лгал мне.
Но все же я ее не впущу. Пусть он сам потом своим детям объясняет, почему так случилось. Я этого видеть не хочу. Не хочу при этом присутствовать.
— Неважно, кто я.
Егор посчитал, что ей не нужно знать о том, что у него появилась другая женщина.
Вывод сам собой напрашивается…
— Я все понимаю, но… Приходите, когда Егор здесь будет.
— Да кем ты себя возомнила? Ты та, кто я думаю? — прищуривается женщина.
— Не знаю, что вы думаете, но я просто няня. А еще очень небезразличный человек к этим детям. Сейчас они вас не увидят.
Фыркнув, Кира резко разворачивается и уходит прочь. Странно… Она так легко отступила.
Я уже собираюсь закрыть дверь, но вижу Зинаиду Михайловну, которая резко прижимается к стене и хватается за сердце.
Что удивительно, Кира лишь мимолетом смотрит на женщину и заходит в только что приехавший лифт, и уезжает.
Разве они не были подругами?..
— Это… это… — женщина смотрит на меня искренне испуганными глазами.
Я киваю ей, и та начинает креститься. Да уж.
Не до конца закрывая дверь, я подхожу к женщине, помогаю ей подняться. Она аж скатилась по стене.
— Вам плохо? Может, скорую?
— Нет-нет… Все нормально. Это же… Кира, — смотрит на меня выпученными глазами. — Как же так…
— Я… я не знаю.
— Как это не знаешь? Тебе Егор не говорил?
— Нет. Я удивлена не меньше вашего. Она вас, похоже, не узнала.
— Как на чужую поглядела. Наверное, состарилась я сильно.
Да ерунда. Узнала она ее. Просто, похоже, не посчитала нужным остановиться и поговорить. Она же злая ушла.
— Она торопилась.
— А Егор где?
— Скоро должен приехать. Вам точно не нужна помощь?
— На, открой мне дверь ключом. А то у меня руки трясутся.
Открыв для женщины ее квартиру, я помогаю ей войти и завести собаку, после чего возвращаюсь обратно в квартиру и прямо в прихожей опускаюсь на колени. Рыдать начинаю беззвучно. Не могу удержаться, лью горькие слезы.
Значит она была жива все это время…
Егор не мог об этом не знать. Зачем он прятал ее?
Собрав все силы в кулак и приведя себя в порядок в ванной комнате, я проверяю детей, которые сейчас в комнате Матвея, вместе играют дружно.
У меня сердце сжимается от понимания, что мне теперь придется уйти.
Я не буду ждать, когда выяснится еще одна ложь, еще и еще…
Мать его детей жива и что-то мне подсказывает, что хочет вернуться в семью.
Сидя на диване, я наконец-то дожидаюсь его возвращения.
Моя сумка с вещами уже собрана. Я без понятия куда пойду. Сейчас не это важно.
— О, ты здесь, — слышу за спиной. — Тишина меня напугала слегка… — усмехается. Егор подходит к спинке дивана и, уперев в
