спасибо! – воскликнула она, снова обняла его и расцеловала в обе щеки.
Теперь ее было не узнать: пять минут назад это была отчаявшаяся, потухшая женщина, а если бы это юное счастливое создание увидел бы сейчас граф де Шайни, он, вероятно, влюбился бы в нее заново.
Вдруг она повернулась и бросилась прочь.
– Куда вы? – вслед ей крикнул он.
– Телефонировать в Москву, – на бегу бросила она. – Мне нужно с ним поговорить!
Она убегала вдаль, а он все смотрел ей вслед и качал головой. Подумать только, что с человеком делает любовь…
Полковнику никто не пишет
Офицер австрийского генерального штаба майор Альбер Редль вышел из здания Эвиденцбюро[10] и привычно огляделся по сторонам. Ухоженное лицо и руки, победительный взгляд, бравые усы – сразу было видно, что Редль следит за собой, такие мужчины умеют нравиться женщинам. Сегодня он засиделся на службе над бумагами, над Веной уже сгустилась тьма. Впрочем, было по-летнему тепло, на улицах слабо благоухали азалии – все располагало к прогулкам, особенно, если учесть, что весь день Редль провел в душном кабинете. Майор посчитал, что не будет ничего дурного, если он прогуляется до дома пешком.
Он отпустил служебное авто и неторопливо двинулся по улице, скудно освещенной газовыми фонарями. Столица Австро-Венгрии, по мнению майора, была алмазом среди европейских столиц, однако в начале XX века назвать ее совершенно безопасной было никак нельзя. Аферисты, уличные воришки, грабители и прочая шантрапа при дневном свете предпочитала прятаться в темных углах, или уж, по крайности, не показывать себя во всей красе, но с наступлением ночи вся эта сомнительная публика выбиралась на поверхность, и плохо освещенные улицы обретали неприятную криминальную ухмылку.
Именно по этой причине добрые бюргеры, равно как и всякого рода пролетарии, предпочитали добираться до дома до наступления темноты. Аристократическая же и вообще чистая публика беспокоилась этим меньше, но только потому, что ездила в экипажах или на моторах, которые, несмотря на вонючесть исторгаемых ими бензиновых паров, представлялись средством передвижения не только комфортным, но и вполне безопасным.
Однако майор Редль презрел все эти условности и шел теперь по темной улице пешком, похоже, ничуть не боясь за свою драгоценную жизнь. Объяснялось это легко: майор не был какой-то тыловой крысой, он был кадровым офицером, и к тому же человеком неробкого десятка. Кроме того, у майора имелся новейший самозарядный «люгер», при этом стрелком он был весьма умелым.
Именно поэтому майор двигался по слабо освещенным улицам так беспечно. И если, как известно, лучшие друзья девушек – это бриллианты, то лучшие друзья настоящих мужчин, безусловно, пистолеты. А майор был настоящим, стопроцентным мужчиной, и если бы кто-то усомнился в этом хотя бы на секунду, этому наглецу пришлось бы очень туго.
Но увы, в мире нет справедливости, и рядом со счастливчиками, у которых при себе всегда имеется оружие, прозябают неудачники, не видевшие никакого оружия в глаза, отчего утлую лодку их жизни все время бросает из стороны в сторону и вынуждены они рассчитывать не на твердую руку и верный глаз, а исключительно на милость судьбы-индейки.
От размышления об этих высоких материях Редля отвлекла какая-то возня в ближнем к нему закоулке. Оттуда раздавался какой-то писк и тяжелое медвежье дыхание. Майор глянул в конец переулка: там тяжело и страшно шевелилась темнота.
Секунду майор колебался, однако потом здраво рассудил, что есть вещи, которые его не касаются и двинулся дальше. Но тут из переулка раздался отвратительный стон и оттуда выкатилось тяжелое слово: «Укусила!» Сразу после этого без всякой паузы окрестности завибрировали от женского крика:
– Помогите! На помощь!
Конечно, если бы майор был просто здравомыслящим человеком, он бы, без сомнения, и тут придумал, почему ему не следует соваться не в свое дело. Мало ли, кто там ходит по переулкам и кричит: «помогите!», неужели же сразу бросаться по первому зову? А вдруг это ловушка, вдруг вас просто заманивают туда, где вас ограбят и убьют, и где никто вам не поможет?
Но очевидно, Альбер Редль был недостаточно здравомыслящим. Иначе чем объяснить, что он сделал несколько шагов вглубь закоулка и зычно произнес:
– Эй! Что там происходит?!
Темнота обернулась на голос и стала ощупывать майора глазами. Она делала это так страшно, что даже бравому офицеру стало не по себе. И, если бы не верный люгер, который он вытащил из кобуры и который послушно лег ему в ладонь, возможно, майор даже отступил бы. Но пистолет придавал ему уверенности, и он повторил:
– Что там случилось?
– Иди своей дорогой, пока жив, – проревела темнота хриплым прокуренным голосом.
Но запугать Редля было непросто, и он сделал еще пару шагов вперед. Теперь он рассмотрел две больших коренастых тени у стены и еще одну – изящную, поменьше. Судя по всему, маленькая тень принадлежала женщине.
– А ну, – сказал майор, направляя пистолет в сторону коренастых, – отпустите ее.
Темнота молчала и лишь дышала хрипло. Сложно сказать, разглядели ли бандиты в темноте вороненый ствол люгера, но голос майора ясно говорил о его непреклонности. Однако, судя по всему, башибузуки не собирались так просто отпускать свою жертву.
– Иди, разберись, – глухо буркнула одна тень другой, которая побольше.
Вторая тень отлипла от стены и двинулась прямо на майора. Казалось, тень просто шла, но при этом двигалась она на удивление быстро. Пара секунд – и она была уже в трех шагах от майора. Его поразили размеры бандита: казалось, это был не человек, а медведь, ростом он был на голову выше Редля, и в два раза шире.
– Стоять, – сказал майор, наводя пистолет на врага, и предусмотрительно отступил на пару шагов назад.
Однако бандит продолжал надвигаться на него, хотя теперь и гораздо медленнее. Вероятно, майору пришлось бы применить свой люгер, и одним негодяем на свете стало бы меньше, но тут, на счастье, женщина, стоявшая у стены, рванулась из рук супостата и, обежав бандита, спряталась за спину Редля.
– Ну, вот и отлично, – холодно сказал майор. – Я полагаю, наш конфликт исчерпан…
– Исчерпан? – рявкнул гигант. – Я тебе покажу – исчерпан!
И он бросился на майора. Грянул выстрел, и враг замер на месте.
– В следующий раз, – сказал майор с улыбкой, которую, правда, трудно было разглядеть в темноте, – в следующий раз стрелять буду не вверх, а прямо между глаз.
Сказав так, он повернулся к врагам спиной и пошел прочь по переулку. За ним, пугливо оглядываясь, семенила спасенная им дама.
Когда они вышли на освещенное место, дама оказалась совсем еще молодой
