еще больше, чем ромеи и их берберские союзники, то и дело налетавшие из пустыни, атакуя непривычных к здешней местности воинов. Добавлялись к этому и внутренние раздоры в войске Влада – мало того, что славянские невольники были из разных, далеко не всегда дружественных друг другу племен, так еще и кроме славян тут имелись авары, болгары, гепиды и прочие «варвары с севера». Годы рабства притупили давние раздоры, но, оказавшись на свободе, язычники мигом припомнили друг другу старые счеты.
-Вчера двое ринхинов подрались с тремя велегезитами из-за отнятой козы, - сообщил вынырнувший из темноты Левий, - один убитый и двое тяжело раненных. А сегодня, при грабеже дома наместника булгары сцепились с аварами, потому что им показалось, что их обделили при дележе. Убитых нет, но пять человек еще не скоро смогут сражаться.
-Это все будет продолжаться, пока мы здесь, - мрачно покачал головой Влад, - и в этом буду виноват я. Я обещал им воинскую славу и большую добычу, а вместо этого…
- Если так пойдет и дальше, - добавил Небойша, - то наше войско просто развалится. У них давно не было достойного боя, а эти стычки только озлобляют их.
-Если так, - лицо Влада вдруг просветлело, будто озаренное внезапной мыслью, - я дам им новую цель. В конце концов, если здесь все города взяты – пора бы и нам примкнуть к главному веселью. Сообщите всем – пусть готовятся: завтра мы идем на Запад, чтобы воссоединиться с Абдаллахом ибн Саадом.
Арабский полководец не обрадовался, увидев Влада в своем шатре.
-Я велел вам оставаться в Триполитании, - кисло произнес он, - если вы и вправду взяли все города, как ты пытаешься меня уверить, значит, тебе стоило присоединиться к Буср ибн Абу-Арту и помочь ему взять Триполи и Лептис Магну.
- Мои люди слишком злы на арабов, - без обиняков ответил Владислав, - в Триполи немногим больше добычи, чем в остальных городах, что привело бы к очередной драке при дележе. Поэтому я решил направиться туда, где мы будем нужнее – и где больше возможностей хорошенько поживиться с ромеев.
-Я знал, что Амр ибн Аль-Ас делал ошибку, когда позволил тебе взять под начало столько народу, - буркнул Саад, - и теперь убедился окончательно. В иное время я бы приказал распять тебя и каждого десятого из того сброда, что ты зовешь своим войском за нарушение дисциплины. К сожалению, я не могу себе этого позволить, когда впереди сражение за Карфаген, но после нашей победы мы еще поговорим об этом.
- До победы нужно еще дожить, - спокойно ответил Влад, - что мне делать сейчас?
Саад раздраженно передернул плечами.
- Мы пока только готовимся к решающей битве, - сказал он, - Джурджир , жалкий трус, изо всех сил оттягивает решающее сражение, что покончит с ним раз и навсегда. Вместо этого наводнил всю округу шайками берберов, что беспрестанно тревожат наших людей ночными налетами. Сейчас мы зачищаем округу от этих разбойников – и ты можешь занять свой сброд тем же. Пусть одни крысы давят других – клянусь Аллахом, так от вас появится хоть какая-то польза.
Внутренне весь кипя от злости, Влад коротко поклонился и вышел из шатра Абдаллаха ибн Саада. Про себя он поклялся, что за «крыс» араб ему еще заплатит.
- Вверх по склону и на них! – рявкнул жупанич, - и пусть Чернобог заберет того, кто струсит! Убейте их всех!
Оглушительный рев был ему ответом и славяне, конные и пешие, ринулись вверх по пологому склону ущелья, в котором им устроили засаду. С обеих сторон в них летели стрелы и копья – Влад, несущийся во главе своих людей, почувствовал, как одна стрела ударила его в плечо, пробив прохудившуюся кольчугу. Однако жупанич, стиснув зубы, лишь пришпорил свирепого черного жеребца, - один из немногих трофеев, доставшихся ему в этом походе, - направляя его вверх по склону. Несколько дней коротких налетов и стычек в этих холмах окончательно вызверили Влада– и теперь он жаждал выместить свою злобу на Сада и всех на арабов и ромеев, хоть на ком-то. Не ожидавшие подобной атаки берберы ошеломленно глядели на свирепых язычников, которые, презрев смерть, карабкались по крутому склону ползущего песка и обваливающихся камней. Спустя миг славяне, завывая по-волчьи, вращая белками глаз и пуская пену из окровавленных ртов, перевалили через гребень холма, врубаясь в дрогнувших берберов. Впереди, ревя как медведь, несся сам Влад, рубясь одновременно мечом Форкия и большим топором, прокладывая ими алую прогалину средь разбегающихся врагов. Каждым своим ударом Влад ломал оружие и разрубал плоть вместе с доспехами, отбрасывая под копыта коня трупы с проломленными черепами, отрубленными конечностями и выпущенными внутренностями. Вслед за
