ни желания.
– Александра, день добрый! Звоню вам с хорошей новостью. Я решил вам оставить прошлую цену за арендную плату. Дело в том, что вы очень давно снимаете у меня помещения, и я вдруг понял, что некрасиво будет вот так резко поднимать цену почти вдвое. Разницу за уже оплаченный месяц по новой цене я скину вам на карту в течение пяти минут! Всего доброго.
– Всего… – Я даже не успеваю попрощаться с ним, как он уже кладет трубку, а я просто смотрю в стену, пытаясь понять, что это было. Несомненно, приятно и вообще круто, но что за муха его укусила? Хотя в целом не все ли мне равно?..
Меня осеняет! Я звоню риелтору, попав в его имя на экране с третьего раза, и отчего-то очень хриплым вдруг голосом сообщаю, что я могу купить здание для своей школы! Руки трясутся, насколько я близка к исполнению своей мечты! Но…
– Александра, к сожалению, вы не успели буквально минут на сорок: здание было продано.
– Как продано…
– Да, покупатель был очень быстрым, поэтому прошу прощения. Если на горизонте появится новый подходящий вариант, я вам сразу же сообщу! Всего доброго.
Доброго, да как же… Ну как это так? Я несколько часов назад была в том здании и мечтала, что внутри будет моя школа. Это самый лучший вариант из всех, что только мог быть… Поэтому его и купили так быстро, я понимаю, конечно, но обидно до слез! Придется продолжать поиски, как бы обидно ни было. Страдать у меня нет времени точно так же, как и болеть.
Погружаюсь с головой в уроки, сегодня у меня особенная нагрузка, и физическая, и моральная. Кучу уроков на ногах и постоянно разговаривая вынести очень сложно, а когда это еще и разные языки подряд – то вообще ад. Ноги болят от туфель, горло еще сильнее дерет оттого, что приходится много разговаривать, а голова вообще не пытается проходить, она по ощущениям раскалывается на две, а то и больше частей.
А еще мне то жарко, то холодно, я не могу сосредоточиться на уроках, постоянно прерываюсь на глоток чая и больше нагружаю учеников, давая им возможность поработать.
Меня хватает на три урока. Тимур за это время звонит около шести раз, а еще примерно раз восемь другие мои учителя и некоторые родители спрашивают, хорошо ли я себя чувствую. Я что, настолько плохо выгляжу?
В перерыве между уроками ухожу в уборную, умываюсь ледяной водой, словно обжигаясь ее холодом, и пытаюсь глубоко дышать, чтобы стало чуть легче.
– Александра Вячеславовна, вы правда в порядке? – спрашивает Леся. Она один из моих преподавателей, молодая и амбициозная, очень талантливая и ладит с детьми. Моя находка, от которой я вместе с детьми в восторге. – Может, вам домой?
– А уроки, Леся? Я в порядке, не волнуйся.
– Я бы могла провести. И Света. У нас как раз следующие два часа – окна по очереди, а вечером разделили бы группы, там у всех нас английский, это вполне выполнимо.
Я слышу ее очень странно, словно она говорит со мной из какого-то вакуума. Или это я в вакууме, а она пытается до меня достучаться.
Открываю кран, опускаю руки в раковину, смачивая их ледяной водой, и прикасаюсь к щекам и шее. Отражение в зеркале размытое, голос Леси все дальше и дальше, а потом…
А потом резкое головокружение, жуткое состояние на пару секунд, что-то очень холодное и твердое и темнота… Тихая и спокойная темнота.
Глава 16
Тимур
Вчера эта засранка назвала меня мальчишкой, а сегодня совершенно по-детски не берет трубку, хотя набираю я ее уже третий раз, пока еду на утреннюю тренировку.
Она же не думает, что я просто так отстану от нее после того, что было между нами? А было уже охренеть как много всего! Я после первого взгляда глаза в глаза не был готов сдаваться в войне за сердце Солнцевой, а после вчерашнего поцелуя во дворце тем более.
Если она попытается мне сказать еще раз, что я ей не интересен и все прочее, не поверю. Ни единому слову. Потому что она целовала так, словно интересен. Отвечала мне с таким рвением, что у меня до сих пор ощущение ее коготков на коже головы и мурашки от этого.
Сашка горячая до невозможности, я с трудом понимаю, как смог остановиться и отпустить ее, а не утащить в машину и увезти к себе домой. Чтобы оставить там навечно и делать с ней все что только заблагорассудится. И что-то после вчерашнего мне подсказывает, что она была бы совершенно не против.
Но вопреки моим мечтам Саша снова меня избегает, словно еще не поняла, что смысла в этом совершенно немного. На ее любой шаг назад я сделаю еще два вперед и все равно окажусь рядом, и в конце концов она сама пойдет навстречу, я уверен!
Хотя… она уже идет, пусть и отрицает это. Если бы она давала только заднюю, я не мучил бы ее. Но не отталкивает она меня так, чтобы я оттолкнулся на максимум, и понимает же это!
Звоню еще раз, когда уже захожу в спорткомплекс, но звонок снова остается неотвеченным. Злюсь, психую, а еще переживаю. Мало ли что с ней могло случиться, ну черт ее возьми…
– О, Сабир! – говорит Леха, как только я вхожу в раздевалку. Приехал пораньше, кроме него и Колоса, тут еще нет никого. – И чего рожа у тебя довольная, как у кота, который сметаны объелся?
Зависаю… довольная, да? Я думал, за переживаниями о Саше моей довольной рожи и не видно толком. А она, конечно, довольная! Во-первых, я наконец-то выловил Виталия, чтоб ему пусто было, Олеговича и договорился о старой цене на аренду Сашки. Я с удовольствием платил бы полностью всю сумму, но она сразу поймет неладное и, вполне возможно, открутит мне яйца. А они мне в жизни с Солнцевой еще ой как нужны. В итоге договорились до того, что разницу между ценой старой и новой аренды плачу я, а остальное – Сашка. Он недолго отказывался, ему-то все равно, откуда деньги капают. Главное, чтобы Сашка просто обрадовалась и не заподозрила ничего криминального. Ну а во-вторых, конечно, я все еще улыбаюсь как идиот от того горяченького эпизода с Сашкой. Меня током шибает от одних воспоминаний, уснул как младенец на этих эмоциях и спал всю ночь как убитый.
– Нормальная рожа, –
