— тихо произнесла мама, — как это вообще вышло?
— Нас поселили в отдельное крыло, где не живут «обычные» люди.
Папа нахмурился и, опередив маму, спросил:
— Что всё это значит, сын?
— Это крыло для других… рас и народов.
— Всё из-за нашего родства с вотрийцами? — понял он.
Я молча кивнул, и мама не сдержалась:
— Да как они смеют? Как они… Моего сына!..
— Мам, пожалуйста, — попросил я, бережно сжав её за ладонь. — Мне там очень нравится. Я нисколько не жалею.
Мама бросила возмущённый взгляд на папу, но тот лишь спросил:
— Так вы вчетвером занимаете целое крыло?
— Впятером, — ответил я. — Ещё есть девушка с Вотрийтана.
Папа неожиданно рассмеялся, и я невольно улыбнулся.
— Мы с ней нашли общий язык, — сказал я и, понизив голос до шёпота, добавил: — Она учит меня контролировать Мрак.
— Шутишь?
— Я многому научился. Мне есть что рассказать.
— Почему мы узнаём об этом только сейчас? Ты не мог написать?
— Не хотел вас зря тревожить.
Папа вздохнул, покачал головой и, приобняв меня за плечи, кивнул на дверь:
— Пойдём-ка прогуляемся, сын.
Я рассказал папе почти всё, утаив лишь своеобразные отношения с Тамой и спасение Дили от рьянка в лесу. Мы неспешно брели по парку. Под ногами похрустывал гравий ухоженной дорожки, петляющей меж вековых деревьев. Погружённый в раздумья, папа молчал. Его лицо застыло, будто высеченное из камня, а взгляд устремился куда-то вдаль. В конце концов он произнёс:
— Вульн говорил, ты — исключение из правил, но чтобы настолько?.. Сила самих древних?..
— Если бы не Мрак, я лишился бы руки.
— Об этом знают только твои друзья?
— Только они.
— Прибавилось у нас забот с Бьердами…
— Прости, отец.
— Я не осуждаю, — сказал он. — Может, это и неправильно, но я поступил бы так же. Этот… Ганнер легко отделался.
— Только вот они не смирились с поражением в дуэли.
— Возможно, и не «они».
— То есть?
— Больше похоже на инициативу этого сосунка. Рогнер может и не знать о проделках сына.
— С чего ты взял?
— Слишком топорно, не находишь? Подбросить медальон в магическую академию, да ещё и в которой сам учишься? Нет, Рогнер Бьерд бы поступил изящнее: выждал бы, постарался бы растоптать твою репутацию, а затем убил тогда, когда о тебе никто бы и не вспомнил. Поверь, сын, я знаю, что за птица этот Рогнер.
— Значит, надо как-то изобличить Ганнера.
— Ничего ты не станешь делать, — отрезал папа. — И с сегодняшнего дня вне академии тебя будет сопровождать охрана.
— Нет, не будет, — возразил я, остановившись и посмотрев на него. — Охрана мне ни к чему.
— Не воображай, будто обретя эту силу, ты вдруг стал бессмертным.
— Пап, — мягко сказал я, — сколько мне лет?
— Ты ещё юн и неопытен, Эйдан.
— Может и так, но это не значит, что я беспомощен и глуп. Я в силах сам о себе позаботиться, принимать решения и отвечать за последствия. Не хочу разгуливать по Гилиму в окружении солдат, словно какой-нибудь купчик из Клинкарака. Ни один благородный здесь с охраной не ходит.
Я, конечно, слегка покривил душой: иногда дворяне порой всё же опасались ходить в одиночку.
— У тебя нет глаз на затылке.
— Если оставишь в городе наших воинов, прикажу им безвылазно сидеть в кабаке.
Папа усмехнулся и, покачав головой, цокнул языком:
— Знаешь, что сказал бы твой дед?
— Что же?
— Что ты вылитый я в молодости.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — улыбнулся я.
— Ладно, будь по-твоему, — вздохнул он. — Больше ничего не хочешь мне поведать?
— Только спросить.
— О чём?
— Раз уж мы заговорили об этом… Может, расскажешь, что сделал со мной Вульн Фост? Этот тёмный эльф использовал духоплетение, так?
Папа непривычно долго смотрел мне в глаза. Положив ладонь на моё плечо и сжав его, он произнёс:
— Я в магии не смыслю, сын. Вульн исцелил тебя, и это главное. Не думай об этом, хорошо?
Понимая, что большего от него не добьюсь, я кивнул:
— Хорошо, отец.
Глава 22
До турнира оставались считанные дни. Я решил напоследок заглянуть к Сарзону и не прогадал — он нашёл нужных людей.
— В городе многие всячиной торгуют, господин, но серьёзными вещами только двое занимались, — сказал он. — Бык и Моряк.
— Почему «занимались»?
— Говорят, Моряка недавно повязали, господин, вот и Бык, вроде как, из-за этого притих.
«Неужели Служба магического правопорядка достала? — подумал я. — Надо спросить у Ингвара».
— Как этого Быка зовут?
— Кто его знает, господин Эйдан, — пожал плечами Сарзон. — Бык и Бык. Прозвище ему под стать — говорят, здоровый, а характер бычий.
— Где его можно найти?
— Напрямую никак. Он только через своих людей работает.
— А этих где искать?
— Можно заглянуть в «Жадного конюха» — в кабак у южных ворот. Там его ребята часто ошиваются.
— Молодец, Сарзон.
— Рад стараться, господин.
По возвращении в академию мои мысли крутились вокруг этого Быка. Стоило ли ввязываться в авантюру? В Службе магического правопорядка явно работают не идиоты — они наверняка лучше знают, как выйти на того, кто продал медальон.
«А вдруг для них это обычный висяк, и никто не захочет даже разбираться? — подумалось мне. — Или хуже того, выйдут на Бьердов и не рискнут под них копать».
Погружённый в раздумья, я не заметил, как ноги сами привели меня к кабинету зельеварения — меня ждал вечерний урок. Зайдя внутрь, я увидел Ингвара, который уже крутился возле котелка.
— Добрый вечер, мастер Ингвар.
— Здравствуй, Эйдан. Очисти кору на разделочной доске, надо закончить зелье.
Я бросил сумку у стола и принялся за работу. Мои пальцы ловко орудовали ножом, снимая тонкие слои коры северного дуба и обнажая шероховатую поверхность. Ароматный запах древесины наполнил комнату, смешиваясь с пряными нотками зелья в котелке.
— Мастер Ингвар, как продвигается расследование по делу с медальоном? Есть ли новости от Службы магического правопорядка?
— Вестей не было.
— Ясно, — кивнул я и как бы невзначай поинтересовался: — Мастер, мне всё
