начал разворачиваться. С берега загремели выстрелы и пули зазвенели вокруг беглецов и по обшивке корабля. Олег увлек женщин на противоположный борт. Ника сунула Вере в руки карабин.
— Сними самых шустрых, — сказала она.
В это время на берегу раздался рев Карабаса:
— Не стрелять! Не стрелять! — орал он. — Матильда, вернись! Вернись!..
Вера вышла на палубу.
— Не вернусь, — крикнула она в ответ. — Не хочу быть четвертой! Хочу быть единственной! Не вернусь!
Пираты стрелять перестали, шхуна, набирая ход шла к выходу из бухты. Вера стояла на палубе, опираясь на карабин.
— Дурак ты, Карабасик, — тихо сказала она, — и королевство твое — хлам.
Подошла Ника.
— Почему не стреляла? «Пожалела?» — спросила она.
— Пожалела, — ответила Вера. — Муж ведь! Почти две недели прожили…
— Карабас второй, — ухмыльнулась Ника.
— Чудо-юдо волосатое, не к ночи будь помянут… — добавила Вера.
— А вообще все правильно, пусть японцы наводят порядок на своих островах, а мы теперь люди вольные, ни у кого не на службе.
Шхуна вышла их бухты. Олег подошел к амазонкам.
— Надо решить вопрос с запертыми в трюме пиратами, — сказал он. — Их четверо, я предлагаю дать им шлюпку и пусть убираются к своим.
— Мы не против, что надо делать? — ответила Ника.
— Возьмите карабины и держите под прицелом люк в трюм.
Они с Антоном подошли к люку, отдраили его и Олег крикнул:
— Выходите без оружия и с поднятыми руками, иначе стреляем.
Вскоре из трюма медленно выползли четверо хмурых мужиков. Олег предложил им сесть в шлюпку и отправляться на остров, несогласные все равно отправятся туда, но уже без шлюпки. После отплытия пиратов Олег произнес речь.
— Внимание экипажу! У меня для вас сообщение. С настоящего времени и до прибытия в конечный путь нашего плавания, я являюсь вашим капитаном. Игорь Владимирович — старший помощник. Антон — боцман, Алевтина — кок, остальные — матросы.
Шхуна подняла паруса и взяла курс на Владивосток.
Светило яркое летнее солнце, шхуна летела под парусами, подгоняемая попутным ветром, подняв на мачте российский флаг. Экипаж пребывал в состоянии эйфории. Алевтина была довольна всем, даже своей новой должностью на судне. Морской простор пьянил и радовал своей бесконечностью, а жизнь в пещерах острова вспоминалась как жуткий кошмар. Проведя исследования запасов продуктов, она с удовольствием шуровала половником, готовя обед для экипажа. Антон выглядел просто счастливым, а Тая ходила за ним, как привязанная. Игорь радовался тому, что, наконец, закончилась его долгая и трудная экспедиция и впереди его ждет встреча с женой. Ника была безмерно довольна, что вновь обрела свою подругу, с которой можно поделиться всем, даже самым сокровенным. У нее даже появилось желание рисовать, пейзажи Тимашура запали в память, но пока рисовать было нечем и не на чем. Только Вера была задумчива, а Олег ходил просто хмурым. Хотя, чего хмуриться, ведь он спас свою невесту из лап злодея. Правда Вера еще не знала, что она невеста, а злодей остался жив. Да и само спасение не выглядело особенно героическим.
Наконец, Олег решительно подошел к Вере.
— Вера Александровна, — торжественно начал он, — я уже давно люблю вас, и прошу стать моей женой!
— Олег Иванович, — ответила Вера, — вы же понимаете, где я только что была. Я не по доброй воле попала в постель к этому лохматому чудищу, но ведь со скалы не бросилась, а могла бы. И застрелить его могла бы. Вы меня извините, Олег Иванович, но сейчас нет в моем сердце ни любви, ни ненависти, пустота одна. Если я сейчас выйду за вас замуж, это волосатое чудо-юдо всегда будет стоять между нами. Да ведь вы сами это понимаете.
— Я вас понимаю, Вера Александровна. Должно пройти время. Я буду ждать, и мое предложение остается в силе.
К ним подошла Ника.
— Объяснились? — Спросила она. — Не переживайте, Олег Иванович. Впереди целая жизнь, время пройдет и все образуется к лучшему. Давайте поговорим о делах насущных и приземленных. В России разваливается структура власти. Во флоте, как я поняла с ваших слов, тоже дела не лучше, а морской разведки больше не существует. Значит, мы с вами остаемся без средств к существованию. У меня, правда, есть еще не маленькие средства в банках, но, похоже, это ненадолго. Есть еще земли и недвижимость, и их можно попытаться перевести в деньги. Но это все потом. А сейчас надо решить, что делать с кораблем и товарами. Это все мы отбили у пиратов, значит, наша законная добыча и надо с умом ею распорядиться. Подумайте об этом, Олег Иванович, раз вы наш капитан. Мы с Верой сойдем на берег и на долю в общей добыче претендовать не будем. Согласна, Вера?
— Согласна, — равнодушно ответила Вера, которую, казалось, вообще ничего не волновало.
— Значит, вас остается пятеро. До Владивостока три дня пути, решайте насущные проблемы, Олег Иванович, а любовные, они сами решатся…
Через три дня шхуна пришвартовалась в порту Находка, где Вера и Ника сошли на берег и отправились во Владивосток по суше.
Вихри враждебные…
Прошло три месяца. Амазонки жили во Владивостоке в той же квартире, что и полтора года назад. От Левитиных известий не было, да и откуда им быть, если в России грянула еще одна революция. Никого из экипажа «МАТИЛЬДЫ» девушки больше не встречали и в порт Владивостока она не заходила. Благодаря предусмотрительности Ники, деньги у них еще были, но надо было думать о будущем. Возвращаться в свои поместья пока не хотели. Вера писала стихи, но ни одна редакция их не брала, также, как картины Ники не находила своего покупателя. Вера начала встречаться с лейтенантом Горюновым, ходила с ним в офицерское собрание, посещала вечера, где собирались офицеры, стараясь понять, что происходит в стране. Впрочем, ее встречи с лейтенантом, носили чисто платонический характер, никаких надежд на что-то большее она ему не давала. Ника же начала посещать кружок социалистов демократов и тоже старалась понять суть преобразований, которые они проповедовали.
В кружке, который посещала Ника, было около двадцати человек, большинство молодые люди, но были и девушки. Занятия вели два взрослых, умудренных опытом мужика. Обсуждалось будущее устройство мира, после мировой революции, когда народ прогонит всех буржуев и эксплуататоров. Сама она с ужасом понимала, что по сути является помещицей, то есть как раз этим самым эксплуататором. И если принять учение социалистов за истину, то надо непременно передать все земли крестьянам, а также другие богатства, нажитые неправедным путем. Однако, несмотря на всеобщую убежденность приходящей аудитории, споры
