поддержку и заботу.
Когда вернулась в комнату, то обнаружила на столе тональник. Вопросительно посмотрев на Таню, я получила интересный ответ:
— Перекрываю им тату, когда хожу на практику в школу. Если тебе надо — возьми. Но потом не забудь отдать.
Тональник действительно оказался крутым: подстроился под оттенок кожи и спрятал все засосы.
Мне удалось собрать себя по кусочкам и отправиться на работу. Красивые декорации полностью убрали, словно египетской вечеринки и не было. Я даже заглянула в вип-комнату.
Как преступник возвращается на место преступления, мне хотелось убедиться, что это с нами было. Но пустые стены и тишина лишь царапнули моё сердце.
Сегодняшний клиент был озабоченным типом, которому не хватало денег на второй зал, и он по максимуму выжимал все соки из общения с девушкой. Он просил рассказать, когда в последний раз у меня был секс, какие это были позы, испытывала ли я боль или кричала от наслаждения.
Фальшивая история одуряла его до блеска в глазах и подёргивания ткани возле паха. Это было мерзко, я не могла ни есть, ни пить. А в конце он назвал меня фригидной, потому что я сказала, что большинство девушек не любят делать минет.
К завершению смены я ощутила себя грязной и использованной. Хотелось скорее уехать домой. Уже в гримёрке я торопливо смывала макияж. Болтовня девушек сегодня оказалась надоедливым жужжанием.
— У тебя есть увлажняющий крем? — спросила будничным голосом Жасмин.
— Ага, возьми в косметичке.
Она протянула руку с бумажкой, аккуратно пристроила её сбоку и ушла. Я постреляла взглядом и убедившись, что все заняты своими делами, сунула пальцы в косметичку. Открыв белый сверток, я поняла, что это была салфетка с номером телефона Марата.
Я обернулась к Жасмин, но она стояла возле шкафа и весело разговаривала с коллегой, абсолютно игнорируя меня.
В общежитие я вернулась, как всегда, ночью. Таня спала, поэтому я вышла в общую гостиную, чтобы посидеть в телефоне. Открыв мессенджер, долго решала, что написать Марату.
Марату Ильясовичу!
Блин, лишь бы не забыться и не назвать его по имени при встрече.
Итак, можно было прислать смайлик и вопрос: «Угадай кто? Одна попытка!». Хм… это слишком по-детски.
«Спасибо, мерзавец, что оставил на мне засосы». Грубо, но честно. Ха-ха! Я бы многое отдала, чтобы увидеть его лицо в этот момент.
«Зачем ты поцеловал меня? Я тебе понравилась? Тогда почему ты ушёл? Когда мы увидимся вновь?». Боюсь, так он вообще не ответит.
Однако правда состояла в том, что у Бейби тоже не было шанса. Вести переписку, а смысл? Отношения — мимо, тайные встречи — риск, любовь — даже не мечтай!
Я засунула телефон в карман халата и ещё долго глядела на мелькающие огоньки города.
В понедельник у меня было приподнятое настроение. Мы сидели на кафедре и готовились к конкурсу «Мисс и Мистер студенчество». Я помогала ребятам сделать визитку и найти песню. Заведующая разрешила пропустить свою пару, чтобы мы тщательно подготовились.
Но лекцию Рахманова никто бы точно не отменил.
С колотящимся сердцем я поднялась на шестой этаж и заметила Тимофея в конце коридора. Он стоял вполоборота и дурачился с одногруппниками.
Я не перезвонила ему. Всё хотела, нажимала на вызов, а потом тут же сбрасывала. Надо было узнать, обижается ли он, что с ужином, на который нас позвала его мама.
И только я хотела подойти, как заметила, что незнакомая девушка обняла его за плечи, а парень обхватил её за талию. Она звонко рассмеялась и легко поцеловала его в губы.
У меня спёрло дыхание, я покачнулась назад. Они продолжили стоять рядом. Тим гладил её бедро, девушка что-то активно объясняла. Он кивал ей, смотрел с интересом, а затем наклонился к уху, и она, прикрыв глаза, начала краснеть.
Я сжала руки в кулаки и развернулась, чтобы уйти прочь. Сделав два шага, я упёрлась в чью-то грудь. Бросилась в сторону, а мне преградили путь. Решила обойти, но снова не дали.
Закипев, я вскинула голову и поняла, что это был Марат Ильясович. Его взгляд впился в меня тонкими острыми иглами, причиняя вместе с увиденным ранее душевную боль.
Мой пыл уступил чувству смущения. Я рассматривала его во все глаза, ноги подкашивались, а сердце забилось в два раза быстрее.
— Что вы делаете? — едва слышно прошептала я.
Исполнительный вскинул глаза и посмотрел поверх моей головы, где находился Тимофей. Пожалуйста, нет! Я не хотела, чтобы он лицезрел эту драму! Я не хотела испытывать ещё больший стыд!
А может Рахманов не был в курсе о моих отношениях с парнем? Он видел нас вместе лишь пару раз.
Вернув свой взгляд, такой твердый и опаляющий, он произнес:
— Спасаю вас, Лилия Николаевна.
Глава 23
— От чего? — испуганно спросила я.
Мужчина приблизился и обхватил моё запястье широкой теплой ладонью, чтобы я не убежала.
— От опоздания. Даже старосте группы я не позволю нарушать дисциплину.
Что ж, произнес без нареканий. Но отчего-то мне казалось, что Рахманов всё понял. Смотрел на меня в упор, будто всё остальное, о чём он промолчал, заключалось в его взгляде.
— Разве я не в любимчиках у вас?
— А вы заслужили?
— Вероятно, нет. И в какой я категории? Непокорных вам?
Марат Ильясович прищурился.
— Хотя не отвечайте.
— Лилия Николаевна…
— Ой, да всё я знаю! — с толикой злости бросила и отвернула голову.
Рахманов дернул мою руку, привлекая к себе.
— Не прерывайте меня! — его укор должен был вызвать у меня раскаяние, а я ощутила странный прилив сил. — Вы в категории подающих надежды. Но каждый раз заставляете меня жалеть об этом. Дерзите, препираетесь и ведете себя несдержанно.
— Я-то несдержанно⁈ — с изумлением сказала.
— Вы, Лилия Николаевна. Хотите отправиться в категорию безнадёжных?
— Не хочу!
Рядом с ним меня тянуло на дикие, неправильные поступки. Так сложно удержаться, так сильно хотелось его вывести.
— Мне кажется, вы смеётесь надо мной. Даже если я в «подающих надежды», вы бы этого не сказали.
— А может, я прислушался к вам и стал добрее. Вы же хотели, чтобы я похвалил вас.
Я опустила ресницы вниз, обдумывая его слова. Зачем ему меняться? Ради чего или кого…Из-за меня? Может, он надеялся, что я передумаю и упаду в его объятия. От этой мысли пересохло в горле. Но всё это было напрасно. Я не могла стать его девушкой.
— Почему замолчали?
— Боюсь сказать что-то нелепое, — тихо пробормотала я.
Зацепившись взглядом за дорогие часы, я вдруг прокрутила свою руку, которую
