были для него внове.
До сих пор Кристеру попадалось два вида девиц: первая категория охотно принимала его в своей кровати, вторая так же активно пыталась затащить его под венец. Жениться он ещё не думал, поэтому был особо осторожен в связях и со свободными девицами не спал. А чтобы сбросить напряжение, всегда можно было выбрать подходящую девушку в элитном борделе, в который, вообще-то, пускали только линтов, но Кристер внедрился туда весьма успешно.
Элана не подходила ни под ту, ни под другую категорию. Чужие линтины были табу для всех нормальных мужчин. Он и вовсе не имел с ними никаких дел, пока Дейгаро не взял в линтины
Тэсс. До общения с этой девушкой Кристер смотрел на линтин с лёгкой брезгливостью. Их добровольное согласие продать свою магию в обмен на богатство, отказаться от возможности создать семью и родить детей, воспринималось как узаконенная проституция.
А то, что каждую неделю линтины становились настолько зависимыми от близости линта, что, не получив её, готовы были вешаться на шею абсолютно незнакомым мужчинам, и вовсе было отвратительным.
Должно быть, именно Тэсс, чья непростая история заставила взглянуть на судьбу этих девушек по-новому, заронила первый росток сочувствия и сострадания в его душе. И, вспоминая вчерашнюю «горячую» встречу, Кристер винил в произошедшем себя, а не Элану.
Этой совсем юной девушке выпали такие испытания, что удивительно, как она ещё не сломалась окончательно, как находит в себе смелость возражать ему, и силы на попытки самостоятельно выкарабкаться из той ямы, в которую столкнул её линт-садист.
Но при всём сочувствии и твёрдой уверенности, что он её не обидит, Кристер ощущал, что реагирует на этот тихий голос, тепло её руки, смущение и робкий взгляд больших глаз вовсе не так, как реагировал в своё время на Тэсс.
Элана, которую он и знал-то всего лишь сутки, странным образом уже вошла в его жизнь.
Промучившись более двух часов, Кристер наконец заснул, а ещё примерно через час был разбужен взволнованной Люджи.
— Арг Кристер, девочке совсем плохо! — волнуясь, воскликнула она.
— Снова мечется? — хрипло спросил мужчина, поднимаясь. — Иди к ней. Я сейчас приду.
Голова была чумная. Он запустил руки в волосы, взъерошив их так, что шевелюра встала дыбом, помассировал уши, заставляя себя проснуться.
Естественным порывом было броситься вслед за сиделкой, но Кристер остановил себя.
Он должен был подготовиться к тому, какой увидит Элану. Рассудок понимал, что то, что сейчас творилось с девушкой — лишь наведённая, безжалостная придумка мудрецов из Совета. Но тело в это верить не хотело. Категорически.
Поэтому, вместо того, чтобы мчаться на помощь, Кристер сел на кровати и приложил пальцы к вискам, вызывая в памяти картину гогочущих друзей линта Нэйго, перепуганную девочку, прикрытую только водой ванны, безжизненное тело на простыне. Сжав зубы, прокрутил в памяти сцену избиения. Вспомнил белые ниточки рубцов на ягодицах линтины.
И лишь после этого поднялся, исполненный холодной ярости.
Всё было так и не так, когда он вошёл в спальню.
Сегодня Люджи не посмела раздеть Элану, зная, что в спальню придёт мужчина, но девушка так металась, что рубашка перекрутилась и сбилась наверх, обнажая ноги. Сиделка как раз поправляла её, когда Кристер зашёл. Он остановил женщину.
— Это не поможет. Оставь нас одних, Люджи.
— Арг Кристер! — сиделка сверкнула глазами. — Вы не должны…
— Я уже перемкнул на себя потоки, когда помог ей вчера ночью, — сухо сказал Кристер. — Это дало ей почти сутки спокойного существования. Другого выхода просто нет.
Люджи нервно комкала полотенце. Её обычно невозмутимое лицо было сейчас таким растерянным, что Кристер пожалел уже немолодую сиделку, которая никак не могла принять непростое решение.
— Вы можете не сдержаться, арг Кристер, — наконец, вымолвила сиделка, подозрительно поджав губы. — И тогда бедняжке уж точно лучше умереть!
— Вы слишком беспощадны ко мне, арга Люджи, — против воли улыбнулся Крис.
Поверьте, я не так уж плох. Умирать вашей подопечной точно не захочется!
Сиделка открыла было рот, готовая спорить, но только смешалась, неожиданно покраснев.
Кристер тут же устыдился. Провоцировать сиделку, которая всю свою жизнь провела у постели тяжелобольных и умирающих, и давно забыла, что родилась женщиной, было всё равно, что отбирать леденец у малыша.
— Я сдержусь, Люджи, — тепло сказал Кристер. — И позову вас уже через минуту. Идите.
Девушке будет неприятно, если она поймёт, что вы видели, как я помогал ей.
Сиделка помедлила ещё мгновение, и, наконец, неохотно кивнула. Она вышла, а Кристер тяжело вздохнул.
Элана доверчиво потянулась к нему, как только он присел на край кровати. Её тело помнило его, и жаждало продолжения.
Кристер сжал зубы. Безжизненное тело на простыне, которую несут мужчины…
Иссечённая в кровь спина… Крики боли и ужаса и бурая от крови вода ванны.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть льнущее к нему полуобнажённое тело, но не мог не слышать жалобных стонов, тяжёлого рваного дыхания. Сердце как сумасшедшее колотилось в уши.
— Сейчас, девочка моя, — хрипло сказал Кристер. — Сейчас тебе станет легче…
Рука скользнула между её ног, и он снова выпал из реальности.
Жар и влага её плоти, сумасшедшее напряжение, когда кажется, что ткань брюк сейчас порвётся, алый цвет крови, застилающей глаз:
К счастью, эта мука длилась недолго. Уже через мгновение Элана выгнулась под его руками, забилась, и Кристер с трудом выпустил её, шипя сквозь зубы ругательства, которые не положено было знать мальчику из хорошей семьи.
Он встал, торопливым движением одернул подол её рубашки и зарычал:
— Люджи!
Мимо сиделки, кинувшейся к Элане, Крис проскользнул боком, дабы не смущать женщину видом вздыбленной ширинки. И лишь оказавшись в коридоре, дохнувшем прохладой, вновь грязно выругался.
Кажется, он переоценил свою выдержку. На сколько подобных сеансов его ещё хватит?
Сиделка тем временем заботливо склонилась над Эланой. Сразу было заметно, что девочке стало легче. Люджи запретила себе думать о Кристере и его вовсе не безобидном способе снимать зависимость от линта.
Если уж на то пошло, из двух зол выбирают меньшее. Она боялась и представить, что было бы, не вернись арг Кристер домой.
Элана открыла затуманенные глаза. Волосы у лица прилипли ко лбу влажными прядями, но дыхание уже выровнялось, и сознание возвращалось.
— Люджи, — тихо позвала девушка.
— Что, милая? — сиделка заботливо приподняла голову линтины, поднося к губам девушки успокоительный настой, но Элана отвела её руку.
— Арг Кристер, — несмело сказала девушка, и щёки её порозовели. — Он был здесь?
— Что ты, девочка, — не задумываясь, солгала сиделка. — Сейчас ведь ночь. Господин Кристер, должно быть, давно спит.
Но уснуть
