ещё под Белгородом? Да я должен быть в тех местах главным помещиком, своего рода «Троекуровым», как в произведении Александра Сергеевича Пушкина «Дубровский». А ещё тут не менее пятнадцати тысяч дохода, причём без моего вмешательства. Так что, да, я доволен.
— Я должен был отблагодарить и Надеждина-пиита, как и Сперанского — особу разностороннюю. Как вы видите свою службу в дальнейшем?
Говорил Павел так, что мне, не будь аудиенция у государя крайне эксклюзивным мероприятием, хотелось бы уйти. Он несколько наседал, давил психологически, при этом было видно, что пока император тяготится общением со мной.
— Ваше Императорское Величество, нет ничего, что было бы для меня важнее, чем служба вам и Отечеству, — отвечал я, уже предполагая, что пафоса предостаточно, и пора бы сказать, что именно я жду от своей работы.
— А корабли? Князь говорил, что вы хотели корабли, — Павел явно оживился, в его глазах даже промелькнуло озорство. — Сколько? Два линейных и три… нет, четыре фрегата?
— Один линейный и два фрегата, Ваше Императорское Величество, но сие нужно мне опосредованно, то и для пользы России может быть. Вместе с тем, я не могу лукавить перед своим императором. Да, я хотел бы более нынешнего зарабатывать денег, чтобы иметь возможности ещё больше их приумножить и вложить в государственную экономию. А России желаю прироста землями, да богатствами, — отвечал я и был, словно пожарный, который тушит только-только загоревшийся огонь.
Я тушил озорство государя, но делал это сознательно, даже несколько обиженный таким ярким скепсисом, что являл император. Оказывается, что корабли — это не столько шутка, как некий проект, может и весьма основательный.
— Объяснитесь, господин Сперанский! — серьёзным тоном потребовал Павел Петрович.
Государь оживился. Мои слова могли быть даже сочтены завуалированным недовольством тем, что император мне отказывает, такому радетелю за благо России. А раз так, то император заинтересовался, что же я хотел бы сделать, будь у меня те же корабли.
— Ваше Императорское Величество, у меня есть проект создания Русско-Американской компании, если будет угодно, то можете ознакомиться. Ещё есть возможности для России прирасти американскими землями и тем самым ещё более обезопасить Восточную Сибирь и усилиться там, — сказал я и стал ждать реакции.
— У меня уже есть один проект по созданию такой компании от купца Шелихова. Моя матушка… — император замялся, видимо, было неприятно вспоминать, что он стал преемником той, кто была на троне незаконно. — Она отказала в создании сей монополии. А вот вы говорите, что она может быть, и те корабли взаправду нужны.
Я не стал долго объяснять, а лишь предоставил бумаги с цифрами и их аргументацией. Там было всё не просто красиво, а сказочно. В иной истории РАК и без меня зарабатывала большие, огромные деньги, при том, что мои устремления ещё больше и базируются на расчётах, о которых не могли знать люди в другой реальности. Это не только Калифорния, но и Гавайи, более основательное присутствие на Аляске и выход к Гудзону, где и прочертить границу. Ну и золото рек Сакраменто и Клондайк. Пусть оно будет козырем в переговорах с Николаем Рязановым.
— Так вот, — после моих объяснений начал говорить Павел. — Создать русскую Ост или Вест-индскую компанию может быть привлекательно. Мир между тем поделён, да и мне ещё нужно придумать, как порядок наладить на тех просторах, что нынче представляет из себя Российская империя. Но я запрещать не стану, особливо, если сие будет для престола и Отечества выгодно. Оттого я почитаю ваш новый проект.
Государь опять улыбнулся. Я порывался сказать про то, что знаю некоторые земли, которые ещё не открыты. По крайней мере, целый материк Антарктида. Но не стал этого делать. Как объяснить, откуда я знаю то, чего не знает сам государь? Отговорки могли быть использованы с иными людьми. Там, древнюю карту видел или ещё что. Но с императором в такие игры я играть не собирался.
— А дабы вы меньше выдумывали прожекты, по коим России быть везде поболее Англии, я своей волей отправляю вас в подчинение Алексея Ивановича Васильева. Я лишь вчера дал ему поручение наладить денежное уложение Российской империи. И не был забыт ваш доклад на сию злободневную тему, — видя, как я хотел бы возразить, но не смею перебить монаршую особу, Павел усмехнулся. — Князь Куракин честный человек, понимающий, он при необходимости вас отпустит со службы. Нужно наградить Алексея Борисовича. Да, так и сделаю. Если у вас с Васильевым получится наладить финансы, то награжу всех. Я тут составлял то, что у вас в докладе названо «бюджетом», даю для ознакомления [в РИ Павел сам пытался править бюджет, у него даже вышло сложить «кредит с дебитом», но реальность оказалась суровой, и от неё, реальности, рассыпались все цифры].
— Для меня великая честь, Ваше Императорское Величество. Но будет ли мне позволено просить вас? — сказал я и ожидаемо увидел скривлённое брезгливо-раздражительное выражение лица государя.
Мне показалось, или у него несколько улучшилась мимика лица? Это может быть и следствием нервного срыва. Пора бы госпоже Нелидовой начинать работать над «отдыхом» государя [Нелидова Е. И. в РИ любовница Павла Петровича, хотя они заявляли о духовной связи]. Эх, была бы возможность подвести к Павлу Аннету, вот бы вышла вторая Марта Скавронская [Екатерина I. Императрица и безродная жена Петра Великого].
— Я жду! — недовольно сказал Павел, вероятно решивший, что я стану что-то для себя требовать.
— Может ли мне быть позволено продолжать работу по уложению Российского законодательства? Есть замечательная команда из студентов Московского университета и некоторых семинаристов. С ними, да с Божьей милостью и с Вашего одобрения я бы смог создать полное собрание всех законов Российской империи, предложить Вашему Величеству уголовное, как и иные уложения, — сказал я и мысленно попросил Господа Бога, чтобы помог в этом.
Дело в том, что такая работа уже велась. Нам удалось так наладить рабочий процесс в Сенате при разборе дел, что уже на три тома набрали материала, ну а Тайниковский быстро уловил мои устремления и зажегся ими. Сейчас подобралась такая рабочая, с горящими глазами, команда, что нельзя терять ни года. Иначе все разбредутся, найдут иные места службы. Нет, я хотел работать именно с этими людьми. Управляемыми, с открытыми умами, готовыми воспринимать новое, прогрессивное.
Ну и ещё одно… Не самое красивое, но для моей карьеры нужное. Я для этих людей,
