какая? ГО-ВО-РИ-ТЬ. А мы так часто бездарно её используем. Или вовсе молчим. Мы молчим и мысленно столько себе навыдумываем и накрутим… Доведём ситуацию до предела. А возможно всё могло решить одно простое и доброе слово. Одно. Понимаешь? Представь сколько минут счастья и любви мы пропускаем! А стоило просто открыть рот. Не для обвинений, обид и лжи. А для теплого слова. Ведь любимого и близкого человека может завтра не стать, а мы ничего не успеем ему или ей сказать…
За две недели мы с Лукъяновой Маргаритой стали очень близкими приятелями. Её задор, бесконечный смех и умение во всём видеть хорошее, притягивали меня словно магнит. Благодаря ей я увидела и другую сторону жизни — оказывается рядом с нами живут много абсолютно счастливых людей. И они счастливы не потому что очень богаты или слишком свободны… нет. Они счастливы потому, что просто живут. Радуются мелочам и не стоят не месте. Даже полгода назад я посчитала бы Риту блаженной дурочкой, а сейчас… Сейчас я ей завидовала. Но завидовала не как в своё время Белке. Тогда я хотела оказаться на месте подруги — быть всегда с деньгами и с богатым любовником. Сейчас я завидовала по другому. Возможно сейчас это чувство даже завистью назвать было нельзя. Я просто всё время думала, что мне такое сделать, чтобы стать похожей на Риту.
Вечером, накануне дня выписки, я долго не могла уснуть. Страх перед неизвестностью и расставание с Ритой не давали мне покоя. Завтра я останусь одна. Хотя не совсем одна. Под ручку с долгами по учебе, а ещё с полным отсутствием денег и хоть какого-то жилья.
Февральская метель за окном невесело подпевала моим печальным мыслям и добавляла унынья. Покрутившись на кровати, я откинула одеяло и подошла к окну. Усевшись на широкий подоконник, я стала вглядываться в темную глубину ночи.
Интересно Костя смотрел сегодня в окно? А может он тоже сейчас не спит и слушает завывание метелицы? Хотя это вряд ли конечно. Возможно он сейчас с Дианой и всё у них хорошо… И спят они вместе. В одной кровати… И он её целует…
Я прижалась лбом к холодному окну и попыталась вытравить из головы ужасные образы.
— Ты чего не спишь? — неожиданно послышалось сзади.
— Да так… — уклончиво ответила я подошедшей Рите.
— Ну что ты, Кир. Какая морока на этот раз произросла в твоей голове?
Я покусала губы и тихо ответила.
— Много всего… И по Косте скучаю….
Сказала и сама испугалась. Раньше в беседах с Ритой я этой темы не касалась.
Рита присела на краешек подоконника и некоторое время просто молчала.
— Хочешь ему позвонить? — неожиданно спросила девушка.
Я непонимающе похлопала глазами, а потом тихо уточнила.
— Косте позвонить?
— Ну, да.
— Но. Но… Понимаешь, Рит… Он про меня уже давно забыл, да и Диана теперь с ним…
— Ни о том, ни о другом ты точно не знаешь. Не пользуешься языком, зато активно фантазируешь. Позвони и поговори.
— Не хочу навязываться, да и его номера у меня нет…
— Помнишь адрес его гаража? Или домашний адрес?
— Ммм, — мямлю я и опускаю глаза, — Рит, сейчас почти десять вечера… Поздно и…
— Я поняла, — тихо перебила меня девушка и улыбнулась, — отмазываться ты мастер. Даже спасибо ему за спасение сказать не хочешь?
Нервная дрожь побежала по телу, когда я вспомнила нашу последнюю встречу.
— Он даже не пришёл ко мне ни разу в больницу, — еле слышно прошептала я.
— А должен был? Ты ведь тоже ему не звонишь. Может у него также имеются свои причины. Он тоже человек, пусть и мужского пола, — тепло и с улыбкой продолжила Рита, — может он звонил врачу и спрашивал про тебя, а возможно он и сам заболел. По лесу тебя искал и простудился… Не думай только про себя, милая. У других тоже могут быть причины и обстоятельства. И порой они бывают очень весомые.
— А как ты номер его узнаешь? — вскинув голову выдавливаю я.
— Узнаю. Мне нужны только адреса.
Получив адреса, Рита кому то написала и уже через десять минут в её руках была записка с двумя номерами. Первым был написан номер Костиной мастерской, а вторым бы номер домашнего телефона.
Рита даёт мне свой мобильный и тихо шепчет.
— Иди в душевую. Закройся и спокойно поговори.
Я киваю и на окаменевших ногах выхожу из палаты. В коридоре довольно темно, тусклый фиолетовый свет от ночных ламп совсем не освещает путь до туалетных комнат и душевой. Я еле шагаю, ноги не слушаются, да и желание звонить Григорьеву уменьшается в разы.
Что я ему скажу? Что скучаю. Что всё время думаю о нём? Не-ет! Такое я точно не осмелюсь произнести, да и Косте наверняка такие мои слова совсем не нужны… У него теперь Диана есть…
— Ааааа, — срываясь с дыхания, тихо выдавливаю я и всё-таки вхожу в душевую.
Меряя шагами небольшую комнату, я снова и снова набираю на телефоне заветные цифры, а потом трусливо их же стираю.
Руки вспотели и дрожат, пару раз я чуть телефон Риткин не выронила. Но наконец я решаюсь! Набираю номер Костиного гаража и прикладываю трубку к уху.
Первый гудок… второй… третий… В ушах пульсирует гудящий звук вызова и я мысленно молюсь, чтобы мужчина не ответил. Зря всё это! Зря.
— Да, — сухо отзывается телефонная трубка и я будто приклеиваюсь ногами к кафельному полу.
Он ответил. Боже!
— Слушаю, — хрипло раздаётся из телефона и я выдавливаю из груди одно единственное слово.
— Привет.
Долгая пауза. Тишина, которая бьёт по вискам и заставляет сердце драть кожу на груди, чтобы выбраться на свободу.
С трудом разлепив губы, я вскрываю эту звенящую гладь.
— Костя… Это Кира.
Я слышу его дыхание. Оно на секунду замирает, а потом усиливается и…. отдаляется. Неужели Григорьев сейчас положит трубку?
— Подожди, — умоляюще шепчу я и поражаюсь насколько жалко звучит мой голос.
Слабачка, дура. Молила бога, чтобы он трубку не взял, а теперь ведёшь себя как самая настоящая дура.
— Я хотела сказать тебе… Прошу не отключайся, — тихо бормочу я, а потом испугавшись, что он всё-таки положит трубку, начинаю быстро тараторить, — спасибо, что вынес меня из леса… да и вообще за всё спасибо… И… и прости меня за всё… Ну если я тебя обидела. Нет… не то говорю. Я тебя обидела и прости за…
— Кира, — глухо прерывает мою сбивчивую речь Костин голос, — заканчивай. Не нужно всех этих слов. Совсем ничего не нужно… Отдыхай, — еле
