городским дном обошлись, – усмехнулся жандарм. – Надо признать, сурово, но правильно. Только я теперь и не знаю, что дальше делать. Вы же всех варнаков из города выгнали. Теперь и спросить некого.
– Тут контрабандистов трясти надо, – помолчав, высказался Рязанов.
– А они тут каким боком? – тут же сделал стойку жандарм.
– Господин майор прав. Раз начали подделывать ассигнации, значит, эту пакость через границу тащат, – поддержал приятеля Руслан. – Вы ведь сами сказали, что обнаружили подделки уже в империи. То есть качество у них такое, что не всякий сразу разберет. А уж купцы да прочие торговцы такие вещи сразу замечают.
– Это верно. Качество исполнения и вправду высокое, – задумчиво кивнул поручик.
– Вот вам и ответ, – развел Руслан руками. – Такими делами обычно у нас британцы развлекаться любят. А с учетом того, что война началась, они будут эту бумагу сюда тащить любыми путями. Затевать изготовление подделок здесь, в горах, долго и дорого. Тут и бумага добрая нужна, и краски, и клише. А ежели подделку там делать, а после сюда контрабандой везти, то все гораздо проще. Перевалы-то почти все непримиримые держат. А если вспомнить, что Армения с Турцией граничит, то все еще проще.
– Погодите. Выходит, мне не сюда, а в Тифлис нужно? Или в Эривань?
– Ну, куда точно вам нужно, я даже не представляю, но одно могу сказать твердо. Теперь, когда варнаков из города вывели, контрабандистам товар сбывать труднее будет. Да и патрули мы усиливать собираемся. В общем, на нашем участке, им не развернуться. Но слова ваши мы услышали и, как только что-то всплывет, сообщим, – твердо пообещал Рязанов.
– Я остановился в гостинице… – начал было жандарм, но граф, едва заметно улыбнувшись, ответил:
– Я знаю, поручик. Приехали вы третьего дня и уже два дня пытаетесь хоть чего-то добиться от полиции.
– Вы следили за мной?! – растерянно ахнул жандарм.
– Присматривали, – спокойно кивнул майор. – Сами понимаете. Время военное, кто знает, на какую подлость враг пойти может.
– Однако, – растерянно покрутил поручик головой. – Лихо у вас служба поставлена. Я и не приметил.
– Я же сказал, мы не следили. Только присматривали. Так, вполглаза.
«И на полшишечки», – ехидно добавил Руслан про себя.
– Значит, думаете, контрабанда, – задумчиво повторил жандарм. – А ведь похоже, черт возьми. Похоже.
– Сами подумайте, – пожал Руслан плечами. – Что проще? Везти в горы бумагу и краску, а потом развозить готовый продукт. Или на толковой мануфактуре все спокойно изготовить, а после просто готовые фальшивки развозить. Иностранцы, они деньги считать умеют.
– Это верно. Что ж. Благодарю, господа. Надеюсь, вы понимаете, что все сказанное не должно покинуть стен этого кабинета?
– Сударь, вы пытаетесь нас оскорбить? – холодно поинтересовался Рязанов.
– Господь с вами, господин майор. Я просто осмелился напомнить вам, что по своей воле нарушил прямой приказ, и прошу меня не выдать случайно, – нашелся поручик. – Засим позвольте откланяться.
Поднявшись, он щелкнул каблуками и, надев фуражку, вышел.
* * *
Собрав свою команду, Руслан под большим секретом рассказал казакам о появлении в империи фальшивых денег и задал самый главный вопрос. Кто в округе может заниматься подобными вещами? Внимательно выслушав его, бойцы задумались.
– Есть человечек один, – медленно заговорил хорунжий. – Раньше сам через перевалы ходил, а теперь три сына его ходят. Но только он вряд ли станет с таким делом вязаться. Он все больше редкие товары возил.
– Свести меня с ним можешь? – тут же оживился Руслан.
– Свести-то можно, да только не станет он говорить с тобой, – помолчав, откровенно высказался казак. – Упрям, как пень. Да еще и гонору столько, что проще убить, чем уговорить. Сам себе на уме.
– Ну, за убить дело не встанет, – хищно усмехнулся Руслан.
– Они ведь мстить станут, – попытался осадить его хорунжий.
– Ну, пусть попробуют, – пожал Шатун плечами. – Я ради дела и семьи не пожалею. Мне спокойствие честных людей дороже сотни таких. Так что? Сведешь?
– Прежде сам с ним поговорю, – мрачно вздохнул казак, уже явно жалея, что вообще затеял этот разговор.
– Тогда так ему передай. Не станет со мной говорить, его сыновья с моим револьвером говорить станут. Все дела брошу, а засаду на них устрою.
– Добре, – помолчав, кивнул казак.
Оставив с собой Романа, Руслан отправил подчиненных заниматься своими делами, а сам, достав карту, принялся выспрашивать у следопыта, где и какие имеются тропы в сторону перевалов. Лучше Романа этих мест никто не знал. В этом Шатун убедился уже давно. На следующее утро, едва закончив завтрак, Руслан увидел входящего в столовую хорунжего и, пригласив его к столу, осторожно спросил:
– Случилось чего, или со знакомцем твоим дело сладилось?
– Сладилось, – кивнул казак, отхлебывая чай. – Можем прямо сейчас к нему сходить.
– А чего это он такой покладистый? – насторожился Руслан.
– Земля слухом полнится. Как услышал, что я от тебя, так поначалу закряхтел, а после сказал, что готов говорить. И сыны его сейчас дома. Так что не придется несколько раз одно повторять.
– А вот это очень даже хорошо, – кивнул Руслан.
– Только это, Шатун. Он просил, чтобы ты один был. И при разговоре даже меня не было. Так что осторожен будь, – угрюмо добавил казак.
– Думаешь, на глупость решиться может? – удивился Руслан.
– Да хрен его душу знает, что он там задумал, – от души высказался хорунжий, явно беспокоясь.
– Ну, кто предупрежден, тот вооружен, – хищно усмехнулся Руслан. – Поехали? – спросил он, заметив, что хорунжий допил чай.
– Поехали. Я уж велел твоего Серого седлать, – кивнул казак, поднимаясь. – Благодарствую за хлеб-соль.
– На здоровье, – кивнул Руслан.
Выйдя во двор, они вскочили в седла и короткой рысью поскакали куда-то на окраину города. К удивлению Руслана, контрабандист жил с семьей в купеческом квартале, в широком двухэтажном каменном доме, крытом черепицей. Похоже, дела у криминальной семейки шли неплохо. Подворье было обнесено высоким сплошным забором, а у крыльца гремели цепями пара лохматых кобелей.
Привязав коней у коновязи, они вошли во двор, и хорунжий, грохнув рукоятью нагайки в открытую створку ворот, громко окликнул:
– Хозяин, принимай гостей!
– Сюда ступайте, – послышалось в ответ, и из-за угла дома выглянул высокий, крепкий мужик лет тридцати.
– Это старшенький его. Варавва, – тихо сообщил казак. – Похоже, Пахом решил с тобой в саду говорить. Ну, оно и понятно.
– С чего бы? – не понял Руслан.
– Из старообрядцев он. Из тех еще, что от самого Петра бежали.
– Понятно, – кивнул Шатун, припомнив некоторые правила этих людей.
Они обошли дом и, оказавшись в саду, увидели роскошную резную беседку, в которой чинно восседали четыре мужика. С первого взгляда было понятно, что это родственники. Прислуживала им
