при чем? – не понял Рязанов.
– А при том, друг мой ситный, что в бою они не по-своему все ладили, а команды мои выполняли. Сам знаешь, линейные офицеры им не указ. Они всегда своим умом жили, воевали так же. А тут я словно ротой собственной командовал, которую сам и выучил.
– Ну, у тебя половина таких и была, – развел граф руками.
– Вот именно. Половина, – снова вздохнул Руслан.
– Бог с ним. Главное, беду отвели, – помолчав, махнул майор рукой. – Ступай, в бане отмывайся да отдыхай. Ты свое дело сделал.
– И правда, умаялся я что-то, – кивнул Руслан, поднимаясь.
Еще на заставе он отправил Мишку домой, приказав затопить баню и приготовить праздничный ужин. Победу нужно было отметить. Не поленился он и в церковь заехать. Просто остановился у ограды и, привязав коня, вошел вовнутрь, не забыв перекреститься на пороге. Поп, сначала неодобрительно косившийся на оружие, быстро сменил мину, когда вошедшие следом за Русланом казаки принялись покупать свечи. Сообразил, что отряд вернулся из боевого похода.
Поставив свечку, Шатун отправился в штаб, на доклад. И вот теперь пришло время отдыха. Уже садясь в седло, Руслан оглянулся на тройку сопровождения и, едва заметно улыбнувшись, предложил:
– Ехали бы и вы отдыхать, браты. Ну кто в городе на меня напасть рискнет?
– Нет, княже. Нам атаман наказал тебя пуще глазу беречь. Сказал, за таким, как ты, и войску казачьему польза большая будет. Так что ты уж не серчай, а мы так за тобой и будем ходить, как раньше ходили, – упрямо мотнув чубом, ответил старший тройки.
– Тогда поехали. Я там велел Мишке баню затопить. С поля оно в самый раз будет, – усмехнулся Руслан, разворачивая коня.
Вечер и вправду удался. Напарившись и отмывшись до скрипа, Руслан дождался возвращения со службы Рязанова, и приятели устроили настоящую пьянку. Почти на всю ночь. Спать разошлись около трех часов ночи. Утром, а точнее, уже днем, от души выспавшись, Шатун не спеша позавтракал и, пройдя в свой кабинет, принялся чистить оружие. Уже убирая в шкаф вычищенный карабин, Руслан задумчиво посмотрел на шкатулку, в которой хранились бумаги, и, почесав в затылке, негромко проворчал:
– А ведь все может быть. Братья не настолько глупы были, чтобы все свое добро так открыто хранить.
Откинув крышку, он внимательно осмотрел боковины и днище, после чего, удивленно хмыкнув, достал из-за голенища нож. Поставив его кончиком на днище шкатулки, он большим пальцем отметил высоту стенки и, приложив лезвие снаружи, усмехнулся:
– Ну и зачем тебе, красавица, такое днище толстое?
Расстояние от нижнего края шкатулки до кончика ножа и вправду было большим. Примерно в толщину большого пальца среднего мужчины. Дальше пришлось шкатулку долго и тщательно осматривать. Руслан сразу понял, что в ней имеется какой-то секрет, и чтобы поднять днище, совсем не обязательно ковырять гладко отшлифованную дощечку ножом или шилом. Так и было. Закрыв крышку, он перевернул шкатулку вверх дном и за тонко выточенной ножкой обнаружил небольшой шпенек.
Поставив шкатулку на стол, он сунул под нее указательный палец и, нажав на шпенек, удовлетворенно хмыкнул. Доска, закрывавшая днище изнутри, приподнялась. Аккуратно подцепив ее кончиком ножа, Руслан вытянул дощечку и в очередной раз недоуменно хмыкнул. Между дощечкой и настоящим дном лежали прозрачные, отполированные камни.
– Не понял! Это что, бриллианты?! – ахнул Шатун, разглядывая камни.
В геммологии он разбирался примерно, как свинья в апельсинах. Нет, теорию им, само собой, преподавали. А вот подержать в руках хоть один подобный камень как-то не доводилось. Осторожно достав ограненный камень, Руслан не удержался и, подойдя к окну, его краем чиркнул по стеклу.
– Точно бриллианты, – растерянно проворчал Руслан, изумленно разглядывая царапину на стекле. – И чего теперь делать?
Вернувшись к столу, он задумчиво поворошил камни в шкатулке, краем сознания отметив, что тайник был оклеен чем-то вроде красного бархата.
– Блин, кино. Детектив категории «Б». Или «С». Твою мать, и что теперь с этим делать? Нет, понятно, что все это можно в бабки обернуть, но как потом те бабки легализовать? – ворчал Шатун, аккуратно возвращая фальшивое днище на место и прикидывая, куда шкатулку поставить. Так, чтобы ни у кого не возникло желания в ней покопаться.
Вытащив из ранца пару пачек револьверных патронов, Руслан быстро распотрошил их и ссыпал патроны в шкатулку, после чего поставил ее на полку шкафа, положив сверху второй револьвер. Вроде и на виду, и прислуга лишний раз трогать не рискнет. Если только Мишка решится пыль с оружия смахнуть. Но в шкатулку он точно не полезет. Убедившись, что случайная добыча спрятана, Шатун закрыл шкаф и, оглядевшись, махнул рукой.
– Надо за очередным подарком ехать.
Явиться к женщине с пустыми руками после пусть и не долгого отсутствия было неправильно. Пусть Санька ему и была просто любовницей, а с учетом их разницы в статусе, его внимание к ней в обществе бы расценили как нечто незначительное, но Руслан так не мог. Обижать женщину было не в его характере. Переодевшись, он вышел на крыльцо, и казаки тут же принялись подтягивать подпруги коням.
Руслану подвели его Серого, и Шатун, уже привычно сев в седло, направил коня на улицу. Не мудрствуя лукаво, Руслан отправился прямо к ювелирному магазину. У знакомого крыльца, спрыгнув с коня, парень набросил повод на коновязь и развернулся, чтобы попросить казаков подождать его в трактире напротив, когда улицу огласил выстрел. Что-то с силой ударило его в спину, и парню сразу стало трудно дышать. Разворачиваясь на подгибающихся ногах, Шатун словно сквозь вату расслышал, как озверевшие казаки с матюгами несутся куда-то вдоль улицы.
– Бей! Вали его! Живьем бери тварь! – раздавалось на весь квартал.
«Похоже, допрыгался», – успел подумать Шатун, теряя сознание.
