раз?
— Каждый раз во время визита в тюрьму? Да.
— Когда ты заходишь туда, на что это похоже? — спросил он.
Я покачала головой.
— Ты не поймешь.
— Помоги мне понять.
Я на мгновение задумалась.
— Ты когда-нибудь боялся темноты в детстве?
— Нет, — ответил Натан быстро.
Я посмотрела на него и подняла бровь.
— Возможно. Заткнись, — пробормотал он.
— Вот на что это похоже. Словно входишь в самую темную, всепоглощающую тьму, какую только можно представить. Такое чувство, что ты заперт в темноте, не можешь найти выключатель света, и в любой момент тебя может разорвать нечто, прячущееся там. — Я содрогнулась. — И это расстраивает, потому что я знаю, что в безопасности, что никто на самом деле не может причинить мне боль, но не ощущаю этого. Иногда становится так плохо, что даже дышать не могу.
— Черт. Это отстой, — сказал он.
Я кивнула.
— Отстой это слабо сказано. Мой отец прописал мне успокаивающие препараты, когда я училась в седьмом классе, потому что в школе случались приступы паники. оказалось, что мой учитель математики был педофилом, и, только его исключили из школы, я снова оказалась в порядке.
Натан покачал головой.
— Это безумие.
— Ага, — согласилась я. — Я ходячий, говорящий барометр зла.
Он потянулся и положил руку мне на колено.
— Ну, мы сделаем это как можно быстрее. Если в какой-то момент тебе понадобится уйти, скажи об этом, и мы уйдем. Без вопросов.
Я улыбнулась ему и сжала его руку.
— Спасибо, Натан.
Наша поездка в тюрьму округа Катоба оказалась не так плоха, как я изначально боялась. Без сомнения у Логана Аллена темная душа, но Уоррен оказался прав — он не серийный убийца.
Натан и я вышли из здания под лучи уходящего солнца.
— Ну, это была пустая трата больничного дня, — сказала я.
— Никогда не знаешь наверняка, — сказал Натан. — Он все еще может быть нашим парнем.
Я остановилась и посмотрела на него.
— Он орал там как младенец. Ты видел выражение его лица, когда ты начал расспрашивать о других девушках. Он не наш парень.
Натан хлопнул папкой с документами по бедру и застонал.
— Ну и ладно, — сказал он. — Я такой голодный. Давай поедим.
Мы зашли в спортивный бар «Трибуны», мимо которого проезжали по дороге в тюрьму и заказали бургеры. Натан еще взял пирог на закуску.
Когда официантка отошла от стола, я искоса взглянула на него.
— Как, черт возьми, тебе удается оставаться в хорошей форме при таком питании? — спросила я. — Честно говоря, я никогда не видела, чтобы ты ел что-то хоть отдаленно полезное.
Он рассмеялся и пожал плечами.
— Думаю, у меня хорошие гены.
Я покачала головой.
— Я ревную. На самом деле, даже немного ненавижу.
Натан подмигнул мне с другого конца стола.
— Ты не можешь меня ненавидеть. Я милый блондинчик, помнишь?
Я рассмеялась и закатила глаза.
Официантка вернулась с пирогом Натана, и он взял вилку.
— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
— Сейчас довольно хорошо. Все еще ощущаю тупую боль, но не такую, как вчера, — сказала я. — Я действительно не знаю, как тебя отблагодарить за то, что ты сделал.
Он прижал руку ко лбу.
— Ты меня до чертиков испугала. Мне действительно казалось, что я наблюдаю за тем, как ты умираешь. Я был уверен, что он тебя отравил.
— Уоррен не травил меня.
— Ну, теперь я это знаю. Я заставил их взять кровь на наличие всех токсинов.
— Серьезно?
Натан кивнул.
— Да.
Я посмотрела на пирог Натана и пожалела, что не заказала себе кусок.
— Я хочу откусить. — И открыла широко рот.
Он взял кусок на вилку и поднес к моим губам.
— Только один раз, — сказал он предупреждающим тоном.
От сладкого холодного шоколада и взбитых сливок у меня едва не закатились глаза. Я облизнула губы. Когда вновь посмотрела на Натана, он не отрывал от меня взгляда, все еще держа вилку в воздухе. Я прикрыла рот и рассмеялась.
Он опустил глаза в тарелку и откашлялся.
— О чем мы говорили?
— О мигрени и отравлении, — напомнила я ему. — Уоррен вообще-то тоже чувствовал себя плохо. С ним случилось то же самое по дороге домой.
— Хорошо, — пробормотал Натан, затем отломил кусок пирога и отправил его в рот.
Я скомкала салфетку и бросила в него.
Мой телефон зазвонил.
— Какое совпадение! — Я развернула свой телефон и показала ему экран, где высветилось имя Уоррена.
Натан покачал головой и отправил в рот еще кусок.
— Ты жуткая цыпочка, — сказал он с полным ртом.
Я ответила на звонок.
— Эй. Я как раз говорила о тебе.
— И я здесь, — сказал он, смеясь. — Что делаешь?
— Сижу в спортбаре в Хикори с Натаном. А ты?
— Смотрю футбол дома. Как прошла поездка в тюрьму?
— Не наш парень, — сказала я.
— Как я и говорил.
— Я помню.
Натан толкнул меня ногой под столом.
— Спроси его, что ему нужно, чтобы кого-то найти.
— Ранее ты говорил о поиске тел, как ты это делаешь? — спросила я.
— Думаю, также как ты нашла того ребенка. Ты знала где искать и, когда добралась туда, знала, что она там, — ответил Уоррен.
— Ну, я знала, что там кто-то есть. Не обязательно это была бы Кайли, — пояснила я.
— Также и со мной, — ответил он.
Я скорчила кислую мину.
— Значит, ты можешь чувствовать мертвые тела где угодно? Похоже, это утомительно.
— Не сильнее, чем, когда ты находишься среди людей и постоянно ощущаешь жизнь, — сказал он. — Ты вроде как привыкаешь к этому.
— Думаю, в этом есть смысл. Итак, о каком радиусе зоны поиска мы говорим? — спросила я.
— Зависит от обстоятельств. Думаешь, где они находятся? — спросил он.
Я прикусила кончик указательного пальца.
— Между Ашвиллом и Роли.
Он рассмеялся.
— Да, мне нужно немного больше конкретики. Возможно, размер с футбольное поле.
Я кивнула.
— Хорошо. Я не знаю большего.
— Мы поговорим об этом в выходные, — сказал он. — Уверена, что не против моего приезда?
— Шутишь? — рассмеялася я. — Не могу дождаться.
— И я. Что ж, позволю тебе вернуться к делам. Передай привет детективу, — сказал он.
Я рассмеялась.
— Хорошо. Напишу тебе позже. — Я убрала телефон и посмотрела на Натана. — Он просил передать тебе привет.
— Ура, — бросил Натан, изображая восторг.
— Когда вернемся домой, нам нужно будет еще раз осмотреть карту.
— Зачем же? — спросил он.
— Уоррен сказал, что, если мы сузим область поиска, он сможет сказать, если там что-то.
— Как он это сделает?
Я пошевелила пальцами перед его лицом.
— Магия.
Натан улыбнулся и вытер рот.
По пути домой, я посмотрела на него.
— Ты так
