пустом месте! — велел здоровяк, облаченный в простую одежду.
— А ты мне рот не затыкай! — взбеленилась женщина, не иначе как со страху. — Ишь самый умный тут нашелся, вон лучше иди комола одолей!
— А вот и пойду! — закатал рукав здоровяк, — Отколе это народ Златопольский перед нечистой силой трусит.
Варя смекнула — дело плохо и надо срочно вмешаться, а то жертв может стать больше, но вначале девушка сняла повязку с волос, там красными никами были вышиты слова обережные, которым еще бабушка учила. Разложив вещицу на груди Андрея, девушка поднялась окинула толпу пристальным взглядом и громко рявкнула:
— Всем три шага назад!
Споры мигом прекратился и люди впились взглядами в голосистую девицу и распущенной косой.
— А чего это ты тут раскомандовалась? — ряженая и напуганная баба подбоченилась и была готова спорить с кем-угодно лишь бы не молчать.
Варя сунула руку в маленький поясной карман и вытащила оттуда позолоченную бляшку и ткнула под нос скандалистку.
— Варвара Вестина, уполномоченное лицо княжеской тайной канцелярии.
— Прощения просим, ваше бродие… — сразу сдала на попятную ряженая.
Про тайную канцелярию знали все жители славного княжества. Вот только знания ограничивались тем, что эта самая канцелярия существует, а дальше в дело вступали байки и страшилки. Чего только не приписывали служивым из оного отделения. По итогу выходило, что страшнее тайной канцелярии только Чернобог.
Варвара удовлетворенно кивнула и обвела взглядом толпу.
— Чего встали, расходимся! — приказала девушка, затем обернулась к Радмиру. — Старший следователь, организуйте оцепление.
Мужчина хмыкнул, затем кому-то из подчинённых знаком велел навести порядок. Любопытных разогнали спустя пять минут. Радмир же рассматривал девушку так, словно впервые ее видит.
— Значит уполномоченное лицо из тайной канцелярии… А еще вчера ты была княжеской проверяющей.
Варя поморщилась, отвечать не хотелось, но Радмир выглядел слишком уж требовательно.
— В основном я работаю, как проверяющая, но некоторые случаи вынуждают меня показывать, что по совместительству я тружусь ещё и на благо тайной канцелярии.
— А…
— Радмир, я с удовольствием отвечу на все вопросы, как только Андрей придет в себя, не хочу повторять дважды.
— То есть ему ты тоже откроешь правду.
— Предлагаешь промолчать? — Варя с любопытством глядела в голубые глаза сыскаря.
— По опыту скажу, что просто так люди из канцелярии не приезжают. Готов даже биться об заклад, что Борзовъ-железо только прикрытие.
— Сдается мне, тебе уже посчастливилось иметь дело с нашим братом.
— И не скажу, что я по этому поводу испытываю какие-нибудь мало-мальски светлые чувства, — скривился Радмир. — Я обещаю тебе содействие, а ты не втравливаешь брата в неприятности.
— Звучит заманчиво…
— А моим мнением никто поинтересоваться не хочет?
Варя с Радмиром обернулись и узрели слегка потрепанного градоправителя. Тот сердито сверкал глазами и явно собирался сказать много чего нецензурного.
Девушка вздохнула, недовольно покачала головой и ровным тоном изрекла:
— Мы обсудим ситуацию завтра, а сейчас тебе лучше показаться лекарю! — затем она повернулась к Радмиру и указала на багровое облако. — Волшба развеется часа через полтора, постарайтесь никого к облаку не подпускать. Достаточно коснуться его пальцем, чтобы проклятая сила поглотила человека целиком. Живым оттуда никто не выйдет, — пояснила она и направилась прочь.
Радомир проводил ее удивленным взглядом и посмотрел на брата. А в голове мужчины крутился вопрос — каким тогда образом они с Андреем выбрались на волю?
Глава 11
Дом Высокиных
Старинный дом, некогда переживший набег басурман, обычно радовал глаз роскошью. Выбеленные стены прикрывало нарядное полотно, а сквозь окна свободно проникал солнечный свет. Внутри хоромов стояло немало мебели, деревянный стол был настолько широк, что за ним и двадцать человек уместилось бы. Крепкие лавки стояли по обеим сторонам, а в центре большой резной табурет со спинкой, специально сделанный для главы дома.
Высокин Антип Попапович был уже не молод, почитай разменял пятый десяток, но весьма и весьма состоятельный. Вот только отрады для души у бедолаги не было. Жена скончалась от родовой горячки, оставив после себя двух очаровательных голубоглазых карапузов.
Малышки выросли, и потихоньку вошли в ту пору, когда пора сватов встречать. Но вот беда обе красавицы положили глаз на одного упрямого Горыныча. Кого только им отец не приводил, а все туда же — носы воротят.
Вот и сейчас две разгневанные фурии метались по дому, распугивая слуг и колотили все что попадалось под руку.
— Она толстая! — кричала Марика, колошматя о стену небольшие чашки из белой глины, расписанные цветочными узорами.
— Она старая! — вторила Береника и колотила блюдца.
— Как он мог!
— Как посмел!
Верещали девицы, так что уши закладывало, а их отец подумывал спрятаться куда-нибудь, например в подклет, и там переждать бурю.
Набор чашек закончился и барышни перешли к обычной тяжёлой посуде.
— Бах! Она даже одета неподобающе!
— Как чернь!
— А он ее в Перепелку привел, уж лучше бы постыдился!
— Я ей все косы выдеру! — обещала Береника, подхватив со стола огромное блюдо с фруктами и швырнула на пол.
— А я глаза выцарапаю! — вторила Марика тяжело дыша.
Истерику девицы закатили знатную, такой уже больше года не было. Вон отец какой настороженный сидит, да все руку к груди прикладывает, а глаза свирепые. Вот только с дочерьми он всегда был мил и ласков, ни разу даже голос повысить на них не посмел. А уж их слез боялся сильней, чем гнева Чернобога.
Девушки украдкой переглянулись, пора было сворачивать спектакль. Потому они сложили ручки на груди и состроили самые милые мордашки, чтобы уже через минуту обняться и рыдать в три ручья.
— Нет нам в жизни счастья.
— Марика, Береника, ну что же вы? — охал Антип Потапович и пытался поднять зареванных девиц.
— Как дальше жить-то! — воскликнула Марика и тонкую ручку свою ко лбу приложила, жест умирающий лебедь, давался ей с легкостью.
— Надо идти в монастырь! — всхлипнула Береника. Эту уловку они придумали совсем недавно, потому отец ее воспринимал особенно близко к сердцу.
— Ну, вот зачем же так сразу с плеча рубить? — охнул Антип Потапович. — Будет вам Андрей Горыныч, а прошмандовка энта вскоре из города уберется!
— Правда? — две пары зареванных глаз смотрели на отца с мольбой и надеждой.
— Высокин я или кто? Андрей хоть и градоправитель, но и на него управа найдется. Завтра с утра к нему зайду, переговорим, а вы успокаивайтесь милые мои.
Отец ласково поглаживал две взъерошенные головы, а девицы, тем временем, довольно переглядывались.
Андрей Горыныч
Градоправитель пребывал в дурном расположении духа. Полчаса назад лекарь покинул его дом, заверив, что здоровью Горыныча ничего не угрожает, но состояние было так себе,
