же знак.
- Ты можешь, наконец, внятно объяснить что это такое?
- Что это - объяснить не могу, но именно такие знаки и множество похожих на них какая-то зараза периодически рисует у нас в клинике. Точнее, у меня в клинике, посколько ты там уже не работаешь.
- Ты меня уволила? – выпрямляясь, с удивлением спросил Антон, но тут издали послышался шум от шагов нескольких человек, которые бежали по длинному коридору явно к камерам.
- Рин, - Антон с улыбкой посмотрел на внезапно разозлившуюся сестру, которая, материализовав в руке клинок, который сейчас был совсем небольшим, не более полуметра, как раз такого размера, что бы можно было работать в узком коридоре. – Разберись с ними и, прошу, дай мне ещё пару минуть, да не забудь о «щите».
- А то я сама не знаю, - буркнула девушка в ответ и, впервые за всё время пребывания в подземелье, улыбнувшись, опустила полумаску на лицо, выскальзывая из камеры навстречу незванным гостям.
Вскоре издалека до камер донеслись удары металла о металл, какие-то странные щелчки и длительное шипение, похожее на стравливаемый баллон со сжатым воздухом. Прошло не так много времени, как в камеру зашли двое мужчин, сзади которых виднелась фигура Арины.
- Тошка, ослики не нужны? Уступи место помощникам. Эти двое сейчас отнесут наших беспомощных клиентов к входным дверям из здания. Мы-то двоём тех не сможем зараз упереть, а эти - смотри какие здоровые. Ну-ка, мальчики, подняли каждый своего и понесли за мной. Идём аккуратно, не спотыкаемся и ношу не отпускаем. Случится такое ненароком - накажу так, что до конца дней буду в кошмарных снах являться.
Мужчины, словно роботы, только хотели поднять пленников, как тех стало выворачивать наизнанку.
- Как не вовремя, - скривала лицо девушка. – Нет бы раньше. А сейчас сиди, жди, когда очухаются.
- Пара минут и всё кончится, - Антон раздвинул веки и заглянул в глаза ближайшему пленнику. - Их, судя по всему, и не кормили нормальной пищей. Больше похожи на узников концлагеря. Вот… Появилась реакция на свет… Соображать стали понемногу…
- Подождём, время есть. Но я не стану заходить - в коридоре воздух посвежей, да и не воняет как внутри. Кстати, а чего Мара-то до сих пор в отключке?
- Откуда я знаю? – раздражённо ответил Антон и, сделав шаг, присел у тела девушки. Приложил руку к голове, потом к шее. Повернул её лицом к себе и, неожиданно, хлестанул рукой по её щеке.
Мара вздрогнула и внезапно открыла глаза.
- Антон? Ты? Я. Где?
Молодой человек поднял взгляд на сестру.
- Представляешь, эта дура, а иначе её не могу назвать, остановив одно из сердец, загнала себя в клиническое состояние, близкое к коме. Нет, что бы сражаться за свободу, так нет, была готова умереть, но никого не выдвать. Скажи, это нормально? У НИХ, кажется, мозги и в самом деле работают не так как у всех мыслящих существ. Да все животные, пожалуй, будут биться до последнего за свою жизнь, а ЭТИ… Чуть что непонятное – сразу бах, и в обморок, готовясь умереть. Знаешь, сестрёнка, это нация явно рабов, не бойцов. Странно, что Свар не их породы. Забияка ещё тот. Наверное, пребывание в жёстких условиях нашей планеты научило того сражаться. А ЭТИ, - он встал и головой показал на так и лежащую на полу девушку, - попали в такую среду, что, наверное, легко оцарапав руку, уже готовятся к неизбежной смерти. Фаталисты, мля. Не люди, а… цветы в горшке. Только бери и поливай, если хочешь, что бы остались в живых.
- Потом разберёмся кто, откуда, зачем и почему. Те двое пришли в себя? Если да, пора валить отсюда, пока в здании вообще все не очухались окончательно.
- Давай, Рин, командуй, а мне ничего не остаётся как этот «цветуёчик» до дверей нести. Пока она хлопает глазищами, но в себя окончательно так и не пришла.
- Эй, мальчики, подняли ребятяшек с кроваток и понесли за мной. Готовы? Хорошо. Ать-два, ать-два.
Пока шли подлинному коридору, Антон заметил после одного из поворотов два валяющихся парализатора у стены, а чуть дальше, рядом с бесчувственным телом здоровенного мужика, несколько железяк, что раньше были, как он понял, автоматом с насадкой для бесшумной стрельбы.
Наклонился и отстегнул рожок. Выщелкнул патрон и поднёс ближе к глазам. Осмотрев, сунул в нагрудный карман.
- «Да, малышка, даёшь стране угля, - хмыкнул про себя Антон. – Самому отмороженному дала по башке, нашинковав прямо у него в руках автомат, а этих двух, что впереди меня идут, как и с Лизу ранее, взяла под полный контроль. Силушка у тебя явно возросла. Теперь и мне каждое слово придётся контролировать, а то и со мной так будет – раз, и будешь ей, словно собачка, тапочки в прихожую нести».
- «А что, это идея», - до Антона донеслась мысль сестры, приправленная каким-то чувством, скорее, иронией (мысли, воспринимаемые другим человеком, никогда не имели интонационного и эмоционального окраса). –« Надо будет попробовать. Интересно ведь как ты смотришься с моими тапками в зубах».
- «Арин. Ты стала жестокой за те две недели, что мы не виделись».
- «Ха! Это я ещё себя сдерживаю. Знал бы, как мне хотелось ещё там, в кабинете, с разворота вмазать ногой по накрашенным ботексным губам Лизоньки. Вот каким-то чудом, но сдержалась».
- Когда та было под полным твоим контролем?» - задал провокационный вопрос Антон.
- «Знаю, что хочешь меня обидеть, но нет. Я бы её сначала привела в полный порядок, а вот потом и вмазала бы. Что бы прочувствовала всё до конца, что
