хранил молчание.
Наконец я не выдержала:
– Вадим Романович, как вам удалось уговорить этого доблестного стража пропустить нас на территорию?
Белых, видимо, уже понял, что при поиске ответа на интересующий меня вопрос я не сдамся, а потому, тяжело вздохнув и, кажется, смутившись, все-таки ответил:
– Охранник сам дал мне возможность сунуть ему деньги. Как я понял, это здесь обычная практика. Парочки, которым негде уединиться, приезжают, платят и пользуются временем так, как им заблагорассудится.
– О! – Я не сразу нашлась, что на это можно было ответить. – И он решил, что мы такая же, ищущая приватности, парочка?
– Именно, – коротко кивнул Белых, почему-то не решаясь взглянуть на меня.
Даже удивительно, как этого сильного и строгого мужчину смогли смутить подобные обстоятельства.
– Да ладно вам, Вадим Романович! – не удержалась я от смешка. – Я никому не расскажу!
Тот фыркнул:
– Если вам неизвестно, Татьяна, я холост, так что не представляю, кому и зачем вы могли бы что-то рассказывать.
Я хотела было что-то ответить, но осеклась, пораженная очередной мыслью:
– А может быть, Комаров увидел кого-то, кого видеть не стоило? Ну, вы понимаете, в такой же щекотливой ситуации.
– Хм…
Этот короткий звук, изданный Вадимом Романовичем, каким-то образом явно дал понять, что мысль мою он полностью разделяет.
Развивать эту идею я пока не стала. Мне прежде всего хотелось увидеть то место, где было обнаружено тело Комарова. Нет, конечно, я не подозревала, что полицейское расследование велось спустя рукава, но все же следователь мог и не знать, что именно происходило на якобы закрытой территории.
Однако, к моему сожалению, уже оказавшись на месте, я поняла нецелесообразность собственных размышлений.
Берег, на котором проводился банкет, был крутым, а река, очевидно, в этом месте была достаточно глубокой, чтобы пусть небольшой, но все же теплоход смог пришвартоваться к пристани без опасения сесть на мель.
Сама поляна мало того что была окружена лесополосой, так еще и имела дополнительную границу в виде глубокого оврага с такими отвесными склонами, что въехать туда не смог бы и внедорожник с высочайшей проходимостью. Да и пешком спускаться было, откровенно говоря, страшновато.
В этом я так же успела убедиться, когда Белых, припарковавшись на обочине дороги, откуда была явственно заметна водная гладь, предложил прогуляться до места пешком.
Утреннее солнце отлично освещало все кочки и выбоины, я – в удобной обуви, рядом находился человек, деликатно, но крепко поддерживающий меня под руку. И то в груди тревожно колотилось сердце. А уж представлять себя в подобной обстановке в темное время суток не хотелось вовсе.
До того как мы оказались на берегу, я и предположить не могла, что именно хочу здесь увидеть, на какие вопросы рассчитываю найти ответы. Но, оглядевшись, поняла, что только что мы с Вадимом Романовичем в очередной раз сумели сузить круг подозреваемых: именно в этой части огромной территории чужих оказаться не могло.
Белых рассказывал и показывал мне, где и как располагался теплоход, какая часть берега была освещена прожектором. Пытался вспомнить, и успешно, кто где находился в конце вечера. А затем мы вместе прошли тот путь, на котором Вадим Романович обнаружил тело.
Это место мы осмотрели тщательнее всего. Но никаких следов не заметили. Конечно, могла бы быть надежда, что хотя бы по примятым травинкам станет хоть что-то понятно, но прошедший пару дней назад дождь бескомпромиссно смыл все возможные следы.
– Не огорчайтесь, Татьяна, – проговорил вдруг Белых, видимо, правильно расценив растерянное выражение моего лица. – Тут уже поработали криминалисты. Полагаю, если бы что-то было, они бы это обнаружили.
– Я нисколько не сомневаюсь в компетентности следствия, но… – Я прикусила губу.
– Но вам хотелось бы найти уже хоть что-то, – понятливо закончил за меня Вадим Романович и ободряюще слегка сжал мой локоть. – Давайте дойдем до причала? – внезапно предложил он. – Волга в этом месте удивительно красива.
Волга везде была красива, но об очевидном я говорить не стала и неспешно пошагала по причалу, пытаясь представить почти прижатый к нему своим мощным боком теплоход.
Вдруг очередная мысль заставила коротко выдохнуть:
– Вадим Романович!
– М… – отозвался тот, все так же глядя на воду.
– А ведь с теплохода на берег, кроме начальства «МедТех», тоже кто-то сходил?
– Конечно. – Белых наконец перевел взгляд на меня. – Распорядитель банкета, Елена, официанты сновали… А что?
– А то, что, может быть, мы не там ищем? – Я вопросительно приподняла бровь.
– Считаете, кто-то из обслуживающего персонала мог быть знаком с Комаровым? – заинтересовался Вадим Романович.
А я пожала плечами:
– Не знаю, но поговорить с Еленой точно лишним не будет!
Покинули мы частную и, как оказалось, не такую уж закрытую территорию также без происшествий. Только напоследок стало противно от липкого взгляда «Карлсона», которым тот окинул меня перед тем, как поднять перед нами шлагбаум.
– Он, конечно, зарабатывает как может, но менее неприятным от этого не становится, – словно услышал мои мысли Белых.
Мысленно я согласилась, но отвечать ничего не стала. Вместо этого проговорила:
– Вадим Романович, раз уж вы увезли меня от подъезда, вследствие чего на данный момент я безлошадная, не окажете ли мне любезность и не подкинете ли до пристани?
– Всенепременно, Татьяна Александровна! – подхватил мой тон Белых. – Почту за честь!
Он вбил в навигатор новый адрес и двинулся в сторону набережной, а я снова глазела на пейзаж, лениво размышляя о нашей не то чтобы продуктивной поездке.
Сможет ли Елена чем-нибудь помочь? Знает ли она хоть что-то, что сможет подтолкнуть нас к цели расследования?
До пристани мы добрались настолько быстро, что я не успела не то чтобы извести себя подобными вопросами, а и просто прийти к хоть сколько-нибудь внятному плану действий.
Выйдя из машины, я с любопытством огляделась. Надо же, сколько раз я проезжала мимо, сколько раз мельком замечала двигающиеся по Волге теплоходы, но и подумать не могла, что смогу побывать на одном из них не с развлекательной целью.
Я
