на публику. Игра – над гробом брата. Так что слово за слово – и я вдрызг разругался с отцом, даже на кладбище не поехал. Сбежал, в чем из армии вернулся, в камуфляже.
Помню, тащусь по какому-то парку. Берцы словно каменные. Есть хочется. Холод до костей пробирает. А у меня с собой только одна купюра. Сотня баксов, которую мама сунула в карман перед уходом. Я тогда, к слову, маму в последний раз видел, совсем на себя была не похожа. Через неделю – авария, лобовое столкновение…
Так вот, думаю, закончится эта сотня баксов – и больше ничего не будет. Идти некуда. Лег на скамейку. Только глаза закрыл – и тут меня в плечо кто-то толкает. Думал – менты. А это мой бывший однокурсник Газо. Я не сразу его узнал – слишком уж костюм на нем дорогой был, да еще шляпа как у американских гангстеров. У входа в парк, мигая «аварийкой», стоял его «Ягуар».
Слово за слово. Оказалось, Газо открыл фирму, дела идут хорошо. Я о себе что-то рассказал, о чем-то умолчал. Он направлялся в казино, предложил продолжить встречу там. Я и рад был – все не на скамейке под дождем спать.
В казино в vip-зал без костюма не пускают, но у Газо главный, Султан, был в приятелях. Так вот, этот Султан нашел какой-то пиджак с чужого плеча и туфли, правда, размера на два больше моего. Может, с охранника какого снял… Но в зал меня пустили. А там еда, алкоголь – все бесплатное. Тогда я виски в первый раз и попробовал. Хорошо так попробовал – чтобы мысли дурацкие в голову не лезли.
Потом Газо предложил сыграть, раз уж пришли, чтоб вопросов к нам не возникло. Я, не думая, сотню на фишку поменял и поставил на черное. И выиграл. И даже как-то протрезвел сразу. Таких легких денег у меня отродясь не было. И в то же время, возникло ощущение, что это как-то неправильно, как приманка. Что нужно остановиться именно потому, что очень хотелось снова поставить – прям до дрожи.
Выбрался на улицу, чтобы в себя прийти. А тут звонок. От юриста. В шесть утра. Ну, скажи, Кэт, какой юрист будет звонить в шесть утра? Только тот, который собирается изменить мою жизнь. Оказалось, бабушка умерла. Я тогда в казино не вернулся. Вечером пошел к юристу. А он мне по завещанию передал эту квартиру.
Тогда система в голове и нарисовалась. Одна купюра. Одна ставка. Один выигрыш. И это приманивает удачу. Ставишь последние деньги. Выигрываешь. И все. Словно в награду за то, что остановился, тебе приз. Или целая череда призов. Но пока деньги не закончатся, в казино возвращаться нельзя.
Эх, Кэт!.. Мне так фартило, что со мной за один стол даже каталы не садились. Мне фартило восемь лет подряд, а потом в системе произошел сбой. В тот самый день, когда мы с тобой встретились. Не повезло именно с той купюрой, которую дала мне ты. Зато повезло с квартиранткой, – закончил Ян.
* * *
– Мне так жаль… – Катя осеклась. Ну как можно объяснить словами все то, что она почувствовала? Вот если бы обнять Яна – изо всех сил – и не отпускать долго-долго, может, тогда бы он понял. Но оставались только слова: как шепот вместо крика. – Мне так жаль, что тебе все это пришлось пережить.
– Кэт! Эй… – Ян взял ее лицо в ладони. Его большие пальцы мягко легли на скулы. – Ты и в самом деле разбередила мне душу, но… Это случилось в другой жизни. И не со мной. Я давно провел черту, с тех самых пор как сделал первую ставку. Тогда я вышел из казино другим человеком. А с тем, прежним, почти не знаком. Так, слышал… И не надо считать его мной, ладно? Возможно, когда-нибудь ты так же скажешь и о себе.
Неизвестно, что он нашел в ее глазах, но резко опустил руки и долил себе виски.
– Ты веришь в предсказания? – спросил Ян.
– Не особо, – усмехнулась Катя.
– Когда-то, еще школьником, до встречи с Машей, друзья привели меня к гадалке. Тогда я тоже не верил. Она разложила карты, и взгляд у нее стал такой… странный… Знаешь, не очень-то приятно прийти к женщине, которая вроде как видит твою судьбу, и наткнуться на такой взгляд. В общем, она сказала, что я проживу несколько жизней. И все они разные. И ни в одной из них я не буду на кого-либо работать, – Ян заулыбался. – Я тогда повеселился, представляя, как бы на это отреагировал отец, – его голос снова стал серьезным. – Но при этом у меня будут деньги. Будет любовь, которую я потеряю. А женюсь я на золотоволосой иностранке. Успокоюсь. Буду жить за границей.
Ян задумался, словно попытался представить такое будущее – и не мог.
– Знаешь, в первую встречу ты показался мне жутким, – призналась Катя.
– Жутким?!
– Да! Как в комиксах рисуют – супер-злодей. Я чуть было не сбежала. И это притом, что идти мне было некуда. Твои волосы… Мало того что рыжие, еще и до плеч. У нас бы тебя обходили стороной. Словно в тебе заключается плохая сила.
– Плохая сила, – кашлянув в кулак, повторил Ян. – Вы из какого века, девушка?
– …Но особенно твои глаза. Они необычного цвета. Вроде зеленые, но словно в них еще что-то намешано. Невольно пытаешься разобраться, и в этот момент – все, бутон захлопнулся, и жидкость внутри цветка уже переваривает комарика.
Ян хитро глянул на нее.
– Ты только что сравнила меня с растением?
Катя хихикнула.
– Хищным растением. Нет, не тебя, твой взгляд.
Ян скорчил серьезную рожицу.
– Мне надо над этим подумать.
– Не надо, – рассмеялась Катя. – Это было только первое впечатление.
– Теперь я не кажусь тебе злодеем?
– О нет! Теперь я осмелела – или опьянела – настолько, что запросто могу даже коснуться твоих дьявольских волос.
Она протянула руку. Ян перехватил запястье и поцеловал его.
– Помнишь мое желание? Что ты будешь говорить мне правду? – спросил он.
– Да, – ответила Катя, чувствуя, как от тона его голоса внутри все переплавляется в лаву.
Ян склонился к ней.
– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, – он провел ладонью по ее волосам. Локоны скользнули по коже – и это нежное, почти невесомое, прикосновение причинило Кате невыносимо-острую, сладкую боль. – Вчера вечером, перед тем как вошла Марго… Ты бы оттолкнула меня?
В животе у Кати стягивался тугой узел из страха и
