тогда, когда я сидел в клетке в сатанинской сокровищнице под стопудовым замком. И даже излюбленное мое лекарство от депрессии, выпить да вкусно закусить, более не помогало! Хуже того, я ел и вкуса пищи не чувствовал, пил и не пьянел. Сам себе опротивел! Да и силы мои, как грифа РДАДО, как выяснилось, оказались с дефектом. Сбежать-то я нераскаявшимся грешникам, приговоренным на вечные муки в Аду, смог помочь, а вот насчёт того могущества, что получали истинно раскаявшиеся души — промашечка вышла — его я им дать так и не смог. И озарило вдруг меня путём вышеописанного горького опыта, что силы мои, как грифа РДАДО, оказывается, питали именно столь утомившие меня за тысячелетия ответственность и чувство долга. Вот так и докатился я снова до клетки, — скорбно вздохнул гриф. — И до чулана! Всеми забытый! Никому ненужный! Дискредитированный и обесчещенный! Эх, сам виноват! — махнул крылом гриф. — Я понимаю это… Но вот почему никто из присутствующих здесь, не освободит меня из клетки, раз уж вы были так добры, чтобы освободить меня из чулана, я не понимаю!
— Всё вы прекрасно понимаете, Ваше Честь, — снисходительно-укоризненно улыбнулся ему Теарус. — Пока вы в клетке, вы никуда не денетесь, но стоит вас выпустить из клетки и всё, поминай, как звали! И хорошо, если вы просто улетите, но вы же можете сообщить о нас Абаддону…
— Сообщить Абаддону?! Кто я?! Оооо-йййй! — гриф так возмутился, что подпрыгнул, и в результате, шмякнулся головой о купол клетки. Однако, по-видимому, ударился он не особо сильно, потому как уже в следующее мгновение — он вновь вопил во всё горло: — После того, как он меня в подвал засадил?! Голодом морил?! Да никогда! Да ни за что! Вы вообще за кого меня принимаете?! Да я вообще, кстати, не удивлюсь, что о том, что вы здесь Абаддон давно уже знает! А значит, я вам для этого не нужен! Однако, если бы меня выпустили из клетки, то я мог бы, из благодарности, так сказать, подсказать вам потайную тропку, ведущую прямёхонько в Зачарованный лес. Ну так, что, дед?! Даёшь грифу свободу?! — хитро прищурилась птица.
— Нет, не даю. Простите покорнейше, Ваша Честь, но риск слишком велик, — покачал головой Теарус. — Но, кстати, о том, что Абаддон о нас уже знает, можете не беспокоиться, он не знает и не узнает, ещё день, а может и два, пока заклятие забывчивости, окончательно не выветрится…
— Вы ошибаетесь, Абаддон не может не знать, — перебив своего собеседника, тоном знатока заверил его гриф. — Как только вы уничтожили Вельзевула, в ту же секунду сработал сигнал тревоги, в связи с которым прямо сейчас сюда направляется отряд демонических патрульных.
— Направлялся бы, — поправила грифа Фелисити. — Если бы все до одного патрульные, к тому моменту, когда они достигали, наконец, двери подвала, не забывали о том, куда именно они направлялись и зачем.
— И так как ни один солдат или офицер никогда не станет беспокоить генерала до тех пор, пока не проверит информацию, то у меня есть все основания полагать, что Абаддон по-прежнему пребывает в блаженном неведении, — Теарус победно улыбнулся птице.
— Однако за подсказку о тропке, ведущей прямо отсюда в зачарованный лес, спасибо! — усмехнулся Рауль. После чего, приложив к губам ладонь, трижды по три раза проухал как сова. — Всё согласно плана нашего общего знакомого, который, к счастью, снова оказался прав, — ответил он на недоуменный взгляд прадеда и матери и многозначительно посмотрел вглубь необъятного зала.
— Ыш, ты точно уверена, что слышала позывной?! И уверена, что он шёл отсюда? — пищал, едва поспевающий за своей коллегой, несущейся словно бесхвостая комета, летучий мышонок.
— Разумеется, точно! — с безапелляционной уверенностью констатировала Ыш. — Я, чтобы ты хотел знать, на расстоянии нескольких десятков метров легко способна расслышать шорох ползущего насекомого, а уж услышать, как наше Высочество ухает по-совиному из другого измерения — для меня вообще раз плюнуть! А вот и он! — радостно возвестила сова.
— Где?! — подслеповато прищурился мышонок, врезавшись в хвост внезапно затормозившей сове.
— Уж точно не у меня в заднице! — ворчливо парировала Ыш. — А очки, кстати, чтобы хорошо видеть, носят на носу, а не на ушах, дятел!
— Ой и точно! — обрадовался мышонок. — А я-то думаю, почему у меня перед глазами всё плывёт! Спасибо, уши не подвели! Если бы не мои замечательные ушки, то я бы точно либо во что-нибудь врезался, либо куда-нибудь не туда свернул, потому что я летел и ни черта не видел!
— Вообще-то и уши тебя тоже подвели, зря только, что аж полголовы занимают! — сварливо напомнила ему Ыш. — Уханье Его Высочества, кто проворонил? Я что ли? Нет, ты! А всё почему? Потому что меньше в облаках витать надо, тетерев ты тупоголовый!
— Сама такая! — оскорбился мышонок. — Сама дятел! Сама ворона! Сама тетерев!
— Молодой человек! — возмутился гриф, выгнув грудь колесом. — Ану немедленно извинитесь перед прекрасной дамой! Вы что себе позволяете?! Святые угодники, теперь я точно знаю, что я в раю! — часто заморгал глазами гриф и склонился ниц. — О моя госпожа, разрешите пасть ниц?! Не велите глаз на вас поднять, ибо я ослепну! Вы… — голос грифа очень естественно срывался и проваливался в пропасть эмоций от волнения. — Вы такая дивная птица! Ах видели бы вы себя со стороны, вы бы тогда меня поняли и сжалились над вашим покорным слугою! — гриф тяжело и протяжно вздохнул, заломив крылья над головой. — Ах, как грация полёта! Какое величие в каждом движении крыла! А как речь-то сказала, словно реченька зажурчала! А ваша шейка! А ваши глазки! И перышки! И чудненький, потрясающей формы, маленький носик! Всё в вас невыразимо, неправдоподобно прекрасно! Простите, что интересуюсь, но вы, прекраснейшая, случайно не царь-птица?!
— Потрясающей формы носик, — хихикнул Уш.
Ыш, которая никогда до сих пор ни разу не становилась объектом столь бурно изливаемой страсти, совершенно оторопела и растерялась. Она огляделась по сторонам в поисках кого-нибудь ещё, к кому мог обращаться заключенный в клетку гриф. — Вы… вы ко мне обращаетесь? — и голос обычно категоричного, сварливого и несгибаемого старшего библиотекаря межреальностной библиотеки звучал мягко, нежно и… кокетливо-жеманно.
Глава 13
— И что, неужели Ыш повелась, на столь дешёвую провокацию? — неверяще уставилась я на мужа.
— Ну-ууу… — замялся мой Высочество, явно не желавший задеть чувства присутствующей здесь же, у меня в горнице, совы.
— Кто я?! — ткнула себя в грудь крылом Ыш. — Да, чтоб я?! Вы, что со мной не знакомы?! Да я, таких волокит сладкозаливающих, да лапшу
