— Вот и умница, — поцеловав, он сел и принялся медленно расстёгивать ряд мелких пуговичек, что шёл от воротника до края подола моего платья.
— Что ты делаешь? — спросила, чувствуя, как во мне борются смущение и нарастающее возбуждение.
— Ну как же, цветочек, собираюсь отдавать долги. Сначала тот, что ты мне предъявила, — для наглядности он скользнул рукой между моих ног, ласково погладив и пристально следя за моей реакцией, — а потом и супружеский!
— Так ведь день…
— Прошу заметить, ты смотрела за поцелуй, когда было очень-очень светло, а я тоже хочу полюбоваться, — его искушающий шёпот отдавался вибрациями во всём теле, будя в нём всё самое запретное, порочное, и сопротивляться этому не было ни сил, ни желания.
Прикусив нижнюю губу, я не отрываясь следила за длинными пальцами, неторопливо расстёгивающими жемчужные пуговки, постепенно оголяя моё тело. Прохладный воздух, коснувшийся кожи, тут же превратил соски в твёрдые бусинки, чего абсолютно не скрывал кружевной бюстик, и они призывно торчали, натягивая тонкую ткань. Вот перед взором мужчины уже предстала впадинка пупка и подрагивающий от сладостных спазмов животик. Дон склонился и, прикоснувшись к самому его низу кончиком языка, заскользил вверх, оставляя влажную дорожку, пылающую огнём, и посылая волны удовольствия в каждую клеточку моего тела. Прогнувшись в пояснице, я застонала, зарываясь в волосы супруга пальцами, пытаясь прижаться плотнее.
— Какая же ты страстная, моя фиалка, — прошептал он, опаляя горячим дыханием ложбинку между грудей, вновь срывая стон с моих губ.
Тихий щелчок подсказал, что прячущий грудь предмет гардероба расстёгнут. «Так вот зачем нужна застёжка спереди!» — мелькнувшая мысль осталась практически не замеченной из-за обхвативших напряжённый сосок нежных губ. Донаван с наслаждением играл с ним, облизывая, посасывая и награждая лёгкими укусами, при этом сжимал пальцами второй, перекатывая его между подушечек. От нежных ласк моё тело мелко дрожало, по венам патокой разливалось наслаждение, отключая мозг и позволяя тонуть в восхитительных ощущениях.
— Дон, — вырвался из груди умоляющий всхлип, только о чём он молил — я и сама не знала.
Но услышав его, супруг выпустил из захвата обласканную им горошину и заскользил поцелуями по моему животу, спускаясь всё ниже. Почувствовав, как он подцепил резинку трусиков, я приподняла попку, помогая от них избавиться. Стоило им соскользнуть с моих лодыжек, Донаван попросил:
— Раздвинь для меня ножки, цветочек…
Эта фраза усилила возбуждение, будто изысканная ласка, с готовностью я выполнила просьбу мужа, разводя бёдра и призывно выгибаясь всем телом.
Не отрывая взгляда от открывшегося его взору местечка между моих ног, мужчина, словно зачарованный, провёл по нему пальцами, едва дотрагиваясь самыми подушечками до влажных складочек. Невесомое касание было вознаграждено стоном восторга, слетевшим с моих губ, но его тут же заглушил утробный рык, изданный Доном. Склонившись, он прошёлся языком по нежным лепесткам, с упоением их лаская. Мои руки взметнулись вверх, и, вцепившись пальцами в подушку, я подалась навстречу нежному языку, что скользил между моих распахнутых ножек, выводя круги, ныряя в пульсирующую глубину, облизывая подрагиваюшую жемчужину и, втянув её в рот, ритмично посасывая.
Я потеряла себя, перестала быть, лишь наслаждение и мужчина, который его дарил, вот что сейчас существовало. Когда перед моим затуманенным взором появилось лицо супруга, и его губы накрыли мои, я судорожно обхватила его талию ногами, отвечая на поцелуй. Почувствовав упёршуюся в моё лоно головку, потёрлась об неё и замерла, ощущая каждый миллиметр входящего в меня члена. Возбуждение, сжимающее спазмом живот и пульсирующее где-то глубоко внутри, сделало боль от расставания с невинностью едва заметной, и туман, оплетающий моё сознание, она разогнала лишь на несколько секунд, я успела заметить беспокойство в изумрудных глазах и прошептать:
— Только не останавливайся…
Мягкий толчок мгновенно вернул меня в мир блаженства и, прикрыв глаза, цепляясь за широкие плечи, я, прогибаясь, извивалась под сильным телом, подавалась навстречу мужским бёдрам, что с каждым движением всё глубже утягивали в пучину экстаза, и выдыхала между поцелуями:
— Боже, Дон, о да!
Оргазм — словно маленькая смерть! Пока я билась, крепко оплетая мужа руками и ногами, сжимая его член в пульсирующих объятьях, моя душа воспарила до самых облаков. И только гортанный рык и ударившая внутри моего тела струя горячего семени заставили её вернуться, чтобы я смогла прижаться поцелуем к губам подарившего райское наслаждение мужчины.
Поглаживая влажную от пота спину уткнувшегося в мою шею супруга, целуя его в висок, спросила:
— Это всегда так восхитительно?
— Будет лучше, цветочек, но только завтра. Сегодня, после первого раза, тебе больше нельзя. А вот завтра я наконец-то дорвусь! — приподнявшись на локте, он осторожно убрал с моего лица прядь волос, заправляя её за ухо, легко чмокнул в губы и, глядя в глаза, произнёс: — Ты самая потрясающая девушка на свете, моя фиалка…
— Тогда ты — самый великолепный мужчина, — улыбнулась я в ответ.
34
КРИСТИНА.
С тех пор как мы с Курденом начали встречаться, прошла неделя, оставившая после себя двойственные ощущения. С одной стороны, я была счастлива: Курд был внимателен, заботлив и, что меня больше всего удивило, не скрывал наших отношений. В столовую мы теперь ходили вместе, и по пути до неё меня неизменно, обняв за талию, прижимали к мускулистому боку. Первые дня два я жутко смущалась, ведь в нашем мире предосудительно студентке заводить столь близкие отношения с преподавателем. Но потом, поняв, что здесь до этого никому нет дела, я расслабилась, с радостью ныряя под мышку своего мужчины. Поэтому то, что декан боевого факультета, первый бабник Академии магии и мира, теперь не свободен, знали все.
Учёба, после того, как мы с куратором разобрались в наших отношениях, тоже начала приносить свои плоды, и Курд с гордостью за меня отметил, что свой потенциал я раскрыла на двенадцать процентов. А если учесть, что всего две недели назад я и не подозревала о существовании магии, то это очень высокий результат.
С другой стороны, было лишь одно «но»! С каждым днём мне казалось, что я всё больше и больше схожу с ума от желания к своему тирану. А он, оправдывая данное мной прозвище, ни в какую не хотел сдавать свои позиции: сначала свадьба, потом секс! При этом все ночи я проводила в его постели и подвергалась пытке отключающими сознание ласками. И за фразу «спокойной ночи, крошка», сопровождаемую поцелуем в макушку в тот момент, когда я уже готова была умолять о долгожданной разрядке, я всё отчётливее хотела его побить! И он это прекрасно знал, поэтому и прижимал потом к груди с довольной улыбкой, напоминая:
— Всего лишь «да», сказанное в храме, Крис! И я весь твой!
Ещё был сварг, выросший за прошедшую неделю до размера взрослого тигра, и этот зверь сводил меня с ума своими закидонами! Выяснилось, что он может переноситься ко мне, когда захочет. Наличие у него портальной магии удивило даже Кейгарда, и, поняв, что удержать своего охранника в четырёх стенах я не в состоянии, ректор разрешил ему спокойно перемещаться по академии. А вот пользовался мой питомец этой привилегией довольно странно. Наконец отстав от моих туфель, он перемещался в комнату декана, когда мы там проводили время вдвоём, и если мы не успевали среагировать, воровал обувь Курдена! Да-да, для того, чтобы над ней зверски надругаться, описав! Мои разговоры по душам с упрямым животным результата не давали, и он всё равно делал по-своему…
