ляпис-лазури, обсидиана, рубина или нефрита, — неожиданно вставил Уилл. Он ехал сразу за Эловен, а Сериз с Кадо замыкали процессию.
— Ну что тут скажешь? Я поражена, юный Уилл! Тебе будут рады в Вантрессе, если, конечно, мы переживём этот поход.
— Вы так и не ответили, как они могут вести на один и тот же берег, но при этом в разные места? — спросила Роуэн, едва сдерживая негодование после очередной бесплодной попытки заставить дальний берег проявиться, чтобы она могла проследить за оленем. — И как это река может быть шире, чем кажется с берега?
— Я рада, что ты спросила. Сердце Дебрей — не одно конкретное место, но множество вероятных мест. Мосты ведут к разным, скажем так, проявлениям острова, что находится на той стороне. И одни из них гораздо опаснее других.
Наконец, мост пошёл под уклон и коснулся земли. Если то, что лежало перед ними, и впрямь было островом, Роуэн не видела его берегов и не ощущала масштабов. В отдалении высились холмы, поросшие травой и деревьями. Ближе к ним виднелись развалины города, давным-давно пришедшего в запустение. Узкие дорожки разбегались во все стороны, петляя между скоплениями изысканных зданий с провалившимися крышами. Кривые деревья проросли сквозь разбитые стены, обрамляя дверные проёмы цепкими корнями.
Роуэн выехала на залитое солнцем поле, покрытое ковром красных маков, хрупких белоснежных ландышей и лиловых крокусов, столь же прекрасных, сколь и ядовитых. Среди цветов, гордо вскинув голову, замер олень. Обернувшись, он посмотрел на них, словно приглашая последовать за собой. Из разрыва в переплетении колючих зарослей, окружающих поле, показался крупный мужчина. Он был одет в костюм охотника из грубой ткани, а в руках держал огромный топор.
Внезапный приступ мигрени поразил Роуэн точно между глаз. Ей казалось, что она должна была знать этого человека, но всякий раз, когда она пыталась извлечь из памяти его имя, в её мозгу как будто раздавались громкие удары молота, мешая ей расслышать ответ. К ней протиснулся Уилл — его лицо пылало, а дыхание рвалось из груди то ли от волнения, то ли от азарта, то ли от мигрени, как и у неё самой.
— Роуэн, ты его узнаёшь?
Откуда-то из заросших руин вновь донёсся до боли пронзительный свист. Мужчина отступил назад и растворился в тенях, словно его тоже потянули за невидимую уздечку. Олень бросился за ним, скрывшись из виду под сенью деревьев.
— Скорее! — Роуэн пустила лошадь вскачь через луг, Уилл и Сериз — за ней. Она слышала, как Эловен зовёт их, но и не подумала останавливаться.
Они обнаружили тропу в том месте, где два тиса склонились навстречу друг другу и переплелись ветками, образовав проход в густых зарослях. Роуэн пришпорила лошадь, направив её в сумрак леса. Кроны деревьев нависали над дорогой так низко, что лишь редкие лучи света могли пробиться к земле. По обе стороны сквозь чащу леса проступали очертания заброшенных зданий. Путь усеивали ноги, руки, ладони и венцы искалеченных статуй, вынуждая Роуэн перейти на осторожный шаг. Тропа вилась через подлесок, насколько хватало глаз, постепенно растворяясь в полумраке.
Слева от неё зашелестело листвой какое-то животное. Повернувшись на звук, она увидела бледное сияние единорожьего рога. Сериз что, поехала другой дорогой? Но она не видела иных тропинок или развилок на пути. Неужели сердце Дебрей пытается их разлучить?
— Сериз! — позвала она.
— Тише, а то нас могут заметить, — пожурил её Уилл.
— Ты случайно не видел другую тропинку, по которой она могла бы..., — Роуэн осеклась.
Всего мгновение назад тропа вела их через лес без развилок и ответвлений. А теперь прямо перед ними путь разделялся надвое. Они остановились.
— В какую сторону побежал олень?
Подняв дрожащую руку, Уилл молча указал направо. Огромный, высотой с дом, череп дракона преградил тропу, встречая их разинутой костяной пастью. Тропа уходила внутрь черепа. В конце образованного им длинного туннеля брезжил свет — признак открытого пространства, свободного от деревьев.
— Этот череп был в моих видениях, — сказал он, трогаясь с места. — Думаю, нам следует пройти сквозь него.
Жилистые лозы обвивали верхнюю челюсть, удерживая её на весу, словно поднятый лебёдкой порт-кулис в замке Арденвейл. Невольно Роуэн задумалась, что произойдёт, если лозы вдруг порвутся, когда они будут проезжать прямо под драконьими клыками, но не решилась сказать об этом вслух, даже Уиллу. Ей не хотелось, чтобы он счёл её трусихой, хотя она была в ужасе. Эловен могла сколько угодно разглагольствовать о восхитительных загадках Дебрей, но Роуэн просто хотела поскорее найти оленя, найти отца, и убраться отсюда, пока их всех не укокошили, как Тита. Ей не следовало так спешить к нефритовому мосту. Она должна была остаться позади, встать плечом к плечу с верным другом. Но ужасающее зловоние и пробирающая до костей магия рыцаря-лича настолько ужаснули её, что она бросила Тита одного в арьергарде.
Уилл уже достиг драконьей пасти. Он обернулся, вопросительно склонив голову набок. — Роуэн?
Злясь на саму себя, она послала лошадь вперёд. При виде огромного черепа кобыла начала нервно прясть ушами, но не сбавила шаг, послушная своей всаднице.
Воздух внутри черепа имел странный сладковатый привкус. От выгнутых стенок исходило слабое сияние. Высоко в черепной коробке парили искорки, похожие на танцующих светлячков. Почему-то от этого зрелища становилось тепло на душе.
— Ты слышишь голоса впереди? — прошептал Уилл.
В затылочной части черепа открывался проход на мощёную булыжником площадку, заросшую цветущим кустарником и высокой травой. Обезглавленное тело дракона свернулось в огромный овал. Будучи обращённым в камень, оно представляло собой глухую стену высотой в три этажа вокруг скрытого от глаз внутреннего пространства. Встречаясь с перерубленной шеей, кончик его хвоста загибался вверх, образуя подобие ворот. Ползучие розы с кроваво-красными цветами росли из трещин между чешуйками размером со щиты, поверхностью похожими на гранит. Перед тем как окаменеть, дракон расправил одно крыло, и теперь оно вздымалось в небо на такую высоту, что Роуэн пришлось задрать голову и откинуться назад, чтобы разглядеть его верхушку. На сверкающем кончике крыла горело пламя.
Они нашли амфитеатр, высеченный в теле окаменевшего дракона, о котором упоминала Эловен.
Изнутри доносились возбуждённые голоса.
Роуэн спешилась и передала поводья Уиллу. Пока он уводил лошадей в укромное место за высоким кустарником, она на цыпочках приблизилась к стене. Рукавицы и доспехи уберегли её от шипов, а благодаря зазорам и трещинам между окаменевшими чешуйками дракона ей было проще простого
