что Уиллу захотелось наорать на неё. Поковырявшись посохом в головешках, она откопала меч Тита, единственную вещь, которую не покоробили и не опалили её искры. — Но нужно отдать парню должное: он проявил верность, оставшись позади, чтобы другие из нас смогли добраться до моста.
— Если бы я только…, — сдавленным голосом произнёс Уилл.
— Уилл! Довольно! — вмешался Кадо. — Что бы там ни говорила Эловен, никто из нас ничего не мог поделать, когда появился фантом. Тит — не первый, кто расстаётся с жизнью в Дебрях, и не последний, это уж точно.
Он угрюмо вытащил меч из останков юноши, его лошади и рыцаря-лича, убившего их обоих своей высасывающей жизнь магией. От почерневших ножен меча не было никакого проку, поэтому он приторочил закопчённое оружие себе на спину.
— Мы вернём меч его семье, когда завершим наше странствие, — сказал он, а затем поднял глаза на оленя. Благородный зверь отошёл к речной отмели и замер там, поглядывая в их сторону. — Сериз, недоуздок у тебя.
Сериз вытерла слёзы с лица и выпрямилась. — Я готова, — сказала она, гневно зыркнув на сказительницу. — Софий поможет мне его успокоить. Если вы уверены, что нам нужно его поймать.
Дрожащими руками Роуэн подняла свой меч. — А что ещё нам остаётся? Зеркало сказало, что олень приведёт нас к отцу.
— Индрелон сказал именно это? — спросила Эловен. — Тут нужна предельная точность.
Роуэн закусила губу, чтобы не сорваться на женщину, но Уилл не страдал косноязычием.
— «Найдите оленя, и вы найдёте своего отца», или вы не верите мне даже после того, как я раз двадцать повторил для вас одно и то же? — ответил он своим самым ледяным тоном. Его глаза были красными от слёз, и больше всего ему хотелось размозжить черепа сотне рыцарей-личей, чтобы отомстить за друга. — До того, как рыцарь-лич напал на нас, я видел оленя, спящего среди цветов у подножия обелисков.
— Околдован, — с важным видом сказала Эловен. — И разбужен на рассвете солнцеворота. Мне это совершенно не нравится. Либо кто-то специально оставил оленя, чтобы заманить нас сюда. Либо олень был заточён среди усыпляющих цветов ради иной цели.
— А может, наш отец тоже спит среди цветов, и нам нужно поискать его там.
С противоположного берега реки донёсся громкий свист, похожий на команду.
Олень мотнул головой, словно был чем-то рассержен. Он промчался мимо них и вскочил на обсидиановый мост. Добежав до середины, он остановился и обернулся. Каким-то странным, зловещим чутьём Уилл понял, что зверь хочет вернуться, что он вовсе не желает пересекать мост.
Свист раздался снова. И снова олень замотал головой, рассекая рогами воздух, словно хотел избавиться от невидимой уздечки.
Когда свист прозвучал в третий раз, он в несколько прыжков преодолел обсидиановый мост и скрылся из виду.
11.
С мечом в руке Роуэн вскочила в седло. — Мы не можем упустить оленя.
— Только не на нефритовый мост! — крикнула ей вслед Эловен. — Ты должна пересечь реку по тому же мосту, что и олень.
Роуэн остановилась. — Вы же говорили, что нефритовый — безопасный мост. Раз уж оба моста ведут на ту сторону реки, не лучше ли будет воспользоваться нефритовым мостом?
— А с чего ты взяла, что они ведут на один и тот же берег?
— Они пересекают одну и ту же реку и ведут на один и тот же остров, — сказала Роуэн.
Хотя рассвет уже наступил, разглядеть противоположный берег было по-прежнему невозможно. Она сощурилась, но стало только хуже, словно земля по ту сторону находилась не в фокусе и плыла, как при двоящемся зрении. — Так выглядит мир, если скосить глаза.
Эловен снисходительно улыбнулась. — Вот что бывает с юнцами, которые не получили образование в Вантрессе. Другие дворы считают, что им вполне хватит верности, упорства, храбрости или силы, но поверь, без знаний всему этому грош цена. Даже Кадо это понимает.
Он покачал головой, разглядывая пепел. — Верность — высшая из добродетелей. Потому-то я и остался в Арденвейле, а ты ушла. И Роуэн права. Нам лучше поспешить, иначе олень уйдёт от нас.
Эловен подвела лошадь к началу обсидианового моста и окинула его по всей длине суровым взглядом, словно этим она могла изменить материал, из которого он сделан.
Роуэн приблизилась к ней. — Куда же ведёт этот мост, если не в то же место, что и нефритовый?
Эловен раздражённо покосилась на неё. — Откуда мне знать? Я никогда не пользуюсь обсидиановыми мостами, путешествуя в Дебрях. И все, у кого есть хоть капля мозгов, поступают так же, если, конечно, хотят вернуться домой целыми и в здравом уме.
— Но почему?
— У каждого обсидианового моста есть смертоносный страж, который обязательно попытается тебя прикончить. Это может быть тролль, или четырёхрукий щупальцевый спинорёв, или рогатая гадюка, или...
— Я поеду первой, — протиснулась мимо неё Роуэн. — Умереть я боюсь меньше, чем никогда не вернуть нам отца.
Она направила лошадь по мосту осторожным шагом, в любой миг ожидая нападения монстра. Чёрный камень был скользким и вызывал непонятную тревогу, словно малозаметный предмет, к которому ни за что не хочется прикасаться. На шестах вдоль перил моста висели незажжённые фонари; туго замотанные в ткань, они напоминали спящих нетопырей. Мост был гораздо длиннее, чем казалось с берега. То, что с прогалины выглядело как узкая протока, оказалось широкой и медленной рекой, воды которой пенились от зловещих быстрин и хватких водоворотов. У самой поверхности, ощетинившись колючим гребнем, проплыла крупная змеевидная тварь. Когда они прошли половину пути, из-за свай, поддерживающих средний пролёт моста, показались две бледные фигуры. Нагие выше пояса, они призывно замахали путникам изящными руками. Поначалу Роуэн приняла их за необычайно прекрасных ундин, которые решили удостоить их безмолвным приветствием. Но затем они улыбнулись, обнажив острые зубы, предназначенные для разрывания плоти. То были тёмные ундины.
Позади неё Эловен вновь принялась читать лекцию: — Дебри живут не по тем законам, к которым вы привыкли в Королевстве. К примеру, обычные каменные мосты постоянны и незыблемы. Но в Дебрях есть особые мосты, способные исчезать и появляться по воле случая. Сегодня вы находите их в одном месте, а назавтра они пропадают, чтобы возникнуть где-нибудь ещё.
— Такие мосты могут быть вытесаны только из пяти материалов: слоновой кости,
