Книга Не стирайте поцелуи. Книга 1 - Виктория Мальцева

По возвращению на работу меня ждут двадцать два чизкейка. И в двадцать два раза больше работы по уборке, чем обычно. У меня такое чувство, словно он нарочно раскидал килограммы печенья по всем столешницам и полу. Ну вот кто придумал эту доставку продуктов на дом?

– Собирайся, – говорю боссу. – Сегодня Щедрый четверг и скоро шесть часов – в сквере на Хастингс стрит как раз время ужина для бомжей. Если поторопимся, успеем отдать плоды твоей бурной деятельности волонтёрам, а если нет – будем раздавать сами. Запахи та-а-ам… отрезвляющие.

У Лео глаза по пятаку.

– Одна не донесу! – объявляю, пока он не успел откреститься.

– А во что упаковать? – спрашивает.

– Сейчас что-нибудь придумаем.

Стучусь в дверь к Гейлу:

– Привет. У тебя не найдётся пару пустых коробок… ну, может, после доставки с Амазона?

– Найдётся, – Гейл смотрит поверх моей головы.

Я поворачиваюсь, и вижу в проёме двери Лео на своей коляске.

Мне что? Уже и к соседям нельзя сходить без его надзора?

Щедрый четверг придумала Селеста. Вовсе не по доброте душевной – это легко понять, если знать её долгую и запутанную историю. В жизни Селесты событий и приключений случилось на сто обычных жизней.

Селеста родилась в семье, где было много денег, но не хватало любви. Мать Селесты работала в Капитолии и, возвращаясь домой, каждый день проводила мизинцем по столу. Если к нему прилипала хотя бы одна пылинка, мать била Селесту кожаным ремнём. В шесть Селесту отдали в балетную школу, а в восемнадцать она забеременела от бойфренда. Тот оказался женатым на женщине-инвалиде, от которой не мог уйти. По версии Селесты она влезла в родительский дом через окно, чтобы собрать свои вещи и сбежать, но оказалась пойманной матерью. Та вызвала полицию, и Селесту посадили в тюрьму на девять месяцев. Там она и родила, а ребёнка отдала на усыновление. Отсидев свой срок, Селеста направилась в Нью-Йорк. Вначале работала на фабрике по пошиву бюстгальтеров, а после, перезнакомившись с публикой ночных клубов, начала подрабатывать сбытом краденых шуб и драгоценностей. Эта часть её биографии – самая увлекательная. Чуть позднее Селеста, правдами и неправдами, пришла к своей мечте – стала первой чернокожей танцовщицей GoGo и зарабатывала за пятичасовую смену 100$, что равнялось её месячному заработку на фабрике лифчиков. Самая романтическая часть биографии Селесты – это история её любви к вору итальянского происхождения, по имени Джио. Джио был не только красавчиком, но и умел ухаживать, поэтому Селеста может похвастать воспоминаниями о закатах и рассветах, о решении поехать к морю, принятом за десять секунд, о сеансах интима на пледике в Центральном парке. Они прожили вместе несколько счастливых и весёлых лет, но Джио оказался наркоманом. Узнав об этом, Селеста дала ему долгожданное согласие на брак, а через три недели подала на развод – чтобы от квартиры Джио ей досталась половина. Он так взбесился, что едва не пристрелил её прямо на работе – в то время она зарабатывала манекенщицей в салоне шуб.

В семидесятых Селесту приняли танцовщицей в знаменитый клуб Бурлеск на Таймс Сквер. Зарабатывать здесь можно было хорошо, но конкуренция была дикой, поэтому в ход шли инновации. Больше всех денег за неделю делала некая Моника – 10 000$. В конце каждого её шоу у сцены выстраивалась очередь из мужчин с булочками в руках. В эти булочки Моника выдавала из собственной вагины (да-да, именно вагины) сосиски. Специальные люди тут же предлагали посетителям кетчуп и горчицу. Никто не уходил с шоу Моники голодным. В таких условиях Селесте нужно было мыслить креативно. Так она придумала, что неплохо бы глотать шпагу в конце номера. За реквизитом она отправилась в магазин товаров для трюков. Её намерением было отыскать там такую шпагу, которая складывалась бы у неё во рту, а нашла она кое-что получше. Парень-продавец, которому Селеста честно рассказала о своём роде деятельности и о конкуренции в Бурлеске, вынес для неё из подсобки старинную коробочку. Это был трюк, секрет которого Селеста по сей день никому не выдаёт. В новом номере она выступала совершенно нагой в тридцати метрах прозрачной ткани, но двигалась так быстро, что ничего не было видно. К её груди были прилеплены соски от детских бутылочек, и когда в завершении представления она нажимала на них, в первый ряд посетителей летели струи с шоколадным молоком. С этого момента поклонники выступлений Селесты не только били рекорды по своему количеству, но и едва ли не дрались за первые места в зале, а по городу поползли слухи о том, что чернокожие девушки кормят своих младенцев шоколадным молоком.

Сейчас Селесте семьдесят шесть, сама она уже давно не ходит и приезжает отдавать дань своему чувству невыполненного перед человечеством долга на электрической коляске. Вообще-то, это целый автомобиль с четырьмя колёсами, рулём, козырьком и багажником.

– Лея! Детка! Как давно я тебя не видела! Ты не сбегаешь за водой? Я совсем позабыла купить…

Обычно в довесок к своим сэндвичам Селеста покупает блок пол-литровых бутылок с водой и раздаёт всем подопечным.

– Сбегаю. А ты пока развлеки Лео! – подмигиваю ей.

Селеста просто обожает рассказывать историю своей жизни – были бы свободные уши, а уши Лео вызывают на её лице такое возбуждение, что мне даже перед ним неловко.

– Как же такой красавчик угодил в коляску?! Боже мой, как несправедлив этот мир… – причитает она.

А что, был бы Лео страшным и в коляске, этот мир стал бы справедливее? – думаю про себя я.

Когда через полчаса возвращаюсь – продуктовый магазин в даунтауне не так и просто найти – Селеста словно помолодела лет на двадцать, того и гляди выпрыгнет из своего электромобиля. Девушка полностью поглощена общением с моим боссом, а тот в буквальном смысле смотрит на неё с открытым ртом, даже про камеру свою забыл.

Пользуясь этим, я тихонько открываю потайной карман на молнии в её рюкзаке и кладу туда пять сотенных купюр – только что сняла в банкомате.

Лео это замечает, и когда мы уже возвращаемся домой вдоль набережной Коал Харбор, улучает момент тишины, когда все водные самолёты сели и взлетели, чтобы спросить:

– Зачем ты положила в её рюкзак деньги?

– Ну смотри: пенсия у неё небольшая, и всё, что остаётся она тратит не на себя, а на Щедрый четверг. А мне недавно зарплату повысили! – показываю ему свои красивенные зубы.

– Почему тайком?

Его вопрос заставляет улыбнуться по-настоящему.

– Ну, знаешь ли, у меня бабушка была очень верующая. Она молилась, в церковь ходила и много времени проводила со мной. А то, что слышишь в детстве, остаётся с тобой на всю жизнь. Так вот, моя бабуля говорила, что самая ценная милостыня – тайная. Одна тайная милостыня стоит сорока не тайных!

У Лео даже брови приподнимаются от этого сообщения.

– Селеста успела тебе рассказать, как они с подругой выезжали на хайвей в кабриолете и раздетые по пояс проезжали мимо военной базы, где служили чернокожие ребята?