твоя жизнь без империи? Без Системы? Кем бы ты была, если бы не потратила половину своей жизни на попытки угодить свахам и астрологам? Как бы жила твоя семья?»
— Да, — кивнула девушка. Она почти не думала об этом, но вдруг правильные слова сами всплыли в ее голове. — Я бы вышла замуж за Гая Сина, жившего неподалеку. Мне в приданое досталась бы мануфактура отца, и мы бы вместе делали прекраснейшие наряды. Я бы никогда не задумывалась о том, что есть в ту или иную фазу луны, когда праздновать День Рождения или когда моим людям собирать урожай, не ориентировалась бы на ретроградные планеты при торговле, и точно не считала бы своего ребенка каким-то не таким, просто потому что он родился не с тем гороскопом.
В глазах Гекко зажглось одобрение.
— Вот! Ты понимаешь! А представь, сколько на нашем острове людей, которые висят между жизнью и смертью из-за этого.
— Я понимаю, что в моем положении мне еще грех жаловаться.
— Если ты с народом в чем-то и равна, так это в несправедливости, — замахал руками Гекко. — И я хочу это изменить. Пойдем! Я покажу тебе жизнь за пределами дворцов.
Он протянул ей руку и повел девушку на улицу.
Первым, что она увидела, было пятно неба в каменном куполе. Свод из цельной породы расширялся, и под ним, как под каменной скорлупой, кипела жизнь. На кривых помостах ютились маленькие домики, целая плавучая деревня в тридцать домов, и множество лодок, забивших широкое пещерное озеро. Повсюду были люди: они пели, играли в кости, разделывали рыбу, шили одежду, переговаривались.
— Это наш дом. Дом для тех, кому в Империи не было места просто потому что мы хотим, чтобы наши жизни принадлежали нам самим.
— Догадываюсь, что это лишь малая часть.
— О, да! Тысячи людей на всем острове поддерживают нас. Все они тут не поместятся, поэтому мы хотим вернуть им их дом.
— Мятеж? — испуганно прошептала Яра. На лице Гекко появилось легкое осуждение.
— Это освобождение.
— Тогда зачем вам я? — осмелилась спросить Яра. Гекко повернулся к ней, взял ее ладони в свои.
— Когда настанет время, ты станешь символом освобождения. Черная Луна свободы, что затмит императорское Солнце. Но это потом. Пока отдыхай. Ты проделала долгий путь.
Глава 12. Сама доброта
Прошло три дня с прибытия Яры в убежище мятежников. День под каменным куполом был особенно короток, стоило солнцу приблизиться к горизонту, природная крепость погружалась во мрак. Оттого обитатели деревни старались извлечь как можно больше пользы из светлых часов. В течении короткого дня всюду кипела жизнь. Люди отправлялись на ловлю рыбы, плели сети, потрошили и чистили свежий улов, а по вечерам, при свете лампад, пряли и ткали. Яру быстро привлекли к общей работе, об этом позаботилась Нана.
«Ты, конечно, гостья, но лодырничать у нас не принято. Да и тебе будет полезно с людьми познакомиться», — сказала она, подсаживая девушку в лодку к трем молодым девицам, быстро чистившим рыбу. У одной девушки лицо было исполосовано шрамами, у другой не хватало фаланг. И даже со всеми своими увечьями, они умудрялись ловко орудовать ножами, снимая с еще живых рыбин чешую и вспарывая им животы. Яра поморщилась, но взяла одну рыбину на за жабры, плюхнула скользкое тело себе на колени и провела лезвием по боку. Рыба затрепыхалась, словно ее пощекотали. Девушка со шрамом тут же шлепнула добычу промеж глаз, и рыба замерла, раскрыв рот.
— Запомни на будущее, с мужиками так же работает, — усмехнулась она.
— Спасибо.
— Чисть давай, принцесса.
Пока Нана была рядом, они ограничивались только колкими взглядами. Яра напоминала себе, что это примерно как во дворце: у нее было несколько минут, чтобы составить о себе хорошее впечатление. На удивление, придворные навыки смогли помочь ей там, где требовалась быстрота рук и практические знания. Яра держалась так, словно была на чайной церемонии, подчеркнуто вежливо и деликатно задавала вопросы, а потом и вовсе принялась намеренно смешить девушек своими придворными замашками. Через несколько часов она уже также скоро очищала рыбу, а девушки прониклись к ней симпатией. Они были уверены, что видят перед собой не невесту императора, а свободолюбивую девицу, которую попытались лишить жизни, о которой она мечтала. Яра была довольна собой. Находясь в городке, она умело меняла маски, разговаривала с людьми, и каждому представлялась деликатной, нежной, сочувствующей девушкой, которая и сама рада тому, что сбежала из-под венца.
За несколько дней она успела перезнакомиться со всем городом. Гекко по вечерам несколько раз водил ее в питейную — самый новый дом во всем поселении. Правда, новым он выглядел от того, что его часто громили, и раз в несколько недель что-то приходилось менять. Там Яра часами напролет слушала истории местных. Одних прошлый Император лишил всего, потому что придворные астрологи сказали, что семья может оказаться предателями, других покарали во время предыдущих подавлений мятежей. Яра слушала каждого, даже если не понимала ни слова из-за диалекта, просто прислушивалась к интонациям, следила за руками, а в нужный момент кивала и поддакивала. И каждый раз такое поведение заканчивалось объятиями. С ней не захотели видеться только Старейшины. Но, в глубине души, Яра даже была этому рада.
Возвращаясь в домик Наны, она чувствовала ту же выкручивающую кости усталость, что и в первые дни при дворе.
«Это пройдет», — обещала себе она, но каждую ночь рыдала от усталости. А каждое утро снова становилась хорошей, ласковой, доброй. Она слушала истории о чужих страданиях, прокалывала пальцы чешуей и плавниками, а ее душа рвалась на части. Но Яра с силой давила в себе этот порыв, напоминая, что она должна нравиться всем этим людям. Ей нужно видеть немое одобрение в глазах Гекко и Наны.
«Но зачем?» — спрашивал упрямый внутренний голос, в темноте звучавший в полную силу. Яра не знала. При дворе от того, насколько она мила, зависело то, как скоро она выйдет замуж и исполнит свой долг. Тут у нее не было цели и долга. Простыми шутками и милыми улыбками она ни к чему не приближалась.
