фикс.
А сейчас, когда Матлер был так близко, я и вовсе уже никакими силами не могла противиться своей пагубной затее. Даже несмотря на то, что все эти дни скрывала ее и от самой себя.
Но было и «во-вторых». А именно вероятность того, что Альфа снова оттолкнет меня. Оскорбит равнодушием. И это уже будет не с Джиной. А со мной!
И страшно представить, как я буду дальше сражаться с ним за свою самодостаточность после подобного унижения. Не сознаваться же Матлеру, что мой поцелуй – это всего-навсего уловка! Просто попытка отвлечь его от неудобоваримых вопросов. А то ведь он почти уже осознал, что я не Джина!
Однако страхи мои оказались напрасны. Потому что Альфа ответил на поцелуй. И как ответил!
Мамочки! Меня никогда еще так не целовали. Жадно, смело, обжигая неукротимой страстью. Так, будто пытаясь овладеть одними лишь захватническими движениями языка, творившими дикое безобразие у меня во рту. Альфа мигом перехватил инициативу, смяв мои губы своим неистовым напором. И я почувствовала, как расслабляющее пламя растекается по телу, размягчая мою волю. Пробуждая что-то беззубо дремавшее доселе в моей сущности.
А Матлер не сдерживался, не мешкал.
В то время, как я затуманившимся сознанием вникала в новые для себя ощущения, он жестко и уверенно брал то, что хотел. Будто бросившись в омут с головой, старался насытиться, пока я в его власти. Пока мы здесь, в этом пограничном измерении, где, казалось бы, не действуют законы мира. Где не существует привычных правил и норм. Где тебя пожирает невозможность происходящего и одновременно с этим то, что возможно всё.
И, без сомнения, не останови я вервольфа, он бы позволил себе утолить свой хищный голод, в котором так опасался сознаться, когда мы пребывали в настоящей реальности.
Но для меня это был неприемлемый вариант развития событий. Что-то мне подсказывало, что, выбравшись из этой затемненной изнанки мира, Матлер потребует забыть о его неуправляемой слабости.
А я превращусь для него в еще более презираемую соблазнительницу.
Что же до меня самой – я никогда не прощу себе собственной глупости, если сейчас уступлю его хозяйничающим под моей юбкой рукам!
Однако, как выяснилось, брыкаться и требовать притормозить – абсолютно бессмысленно, когда тебя зажимает изголодавшийся зверь.
– Да пусти же ты! – попробовала я даже отбиться коленкой, применив самый коварный женский прием. Но в результате удар вышел смазанным и так и не достигнувшим цели.
В итоге Альфа недовольно рыкнул, сильнее сжав меня в нетерпеливых объятиях.
– Поздно ломаться, – тяжело дыша, прохрипели мне в шею. – Ты сама дала понять, что хочешь этого, – подуло прохладой в мой разгоряченный мозг, помогая очнуться. – Давай, маленькая притворщица, покажи, как на самом деле желаешь меня.
«О-о! Оу… Показать, значит? – спросил мой протрезвившийся разум. – Окей, милый. Как раз продемонстрирую то, что давно хотела сделать. Еще с первого дня, как рассмотрела со спины твою плотную фигуру!»
Почему-то Альфа особо сильно привлекал меня именно сзади. Стоило ему отвернуться, и я надолго залипала на его широкой спине, стройных, но накаченных ногах, ну и на упругой пятой точке, которая благодаря здешней моде почти всегда отлично вырисовывалась через узкие брюки.
Так что я тоже не стала отказывать себе в удовольствии и, шлепнув оборотня по попке, от души сжала округлость ладошкой.
Бл… блинохвост Ядреный!
Что с ним сделалось!..
Зря я, наверное, так. Но ведь сам же напросился!
Глава 22
Дина
Сначала Матлер будто окаменел. Застыл гранитным великаном, нависшим над моей безбашенной сущностью. А затем я ощутила, как он весь затвердел. Без остатка. То есть везде... со всеми отростками, в смысле. Довольно выдающимися, надо сказать! Причем основная твердость приходилась аккурат на уровень моих напрягшихся бедер. Упс… У него там кнопка была в пятой точке? Спусковой механизм сработал, когда я пощипала?..
Через секунду стало не до иронии. Меня буквально смели в бешеном порыве, превратив в податливый пластилин, распластанный на возникшей из ниоткуда удобной поверхности.
«А так можно было? – вяло поинтересовалось сознание у изменчивой пустоты. Пустоты, которая была мягкой и пахла обещанием блаженства, когда обтекала нас с Матлером волнительным теплом.
– Имя?! – услышала я вдруг требовательное сквозь толщу густого вожделения, завладевшего разумом.
– Дина, – зачем-то признался мой язык, не успев посовещаться с мозгами.
– Будь по твоему, кем бы ты ни была, – согласился вдруг Альфа с тем, о чем я понятия не имела. – Принимаю твой поступок как вызов, – поставили меня в известность хрипловатым бархатом голоса. – Он ведь означал, что прогибаться ты не намерена?
– Угум, – простонала я, продолжая плавиться от его непрекращающихся, несмотря на речи, ласк.
– Так даже интереснее. Я сам выясню, кто ты и как попала в тело Рыжей Волчицы. А пока… Будем соратниками? Мы с тобой немного поможем друг другу. А еще слегка разбавим окружающую серость, – медленно провел он рукой по воздуху, который вязкой субстанцией завибрировал вокруг, разливая по моему телу будоражащие импульсы, от которых стонать уже захотелось в голос. – Согласна, Ди-и-ина? – добили меня вкрадчивые нотки его глубокого тембра.
– А-а-ах…
– Так я и думал, – приняв мой ответ за положительный, с довольным хмыком опустилась на меня приятная тяжесть мужского тела.
«Соглашение ведь нельзя считать капитуляцией», – заверила я свою внутреннюю Гордость, прежде чем окончательно уступить настойчивым ласкам. Или если это была не Гордость, то кто там у меня в душе недоверчиво принюхивался к Альфе?..
***
Выбравшись из того «театра озабоченных теней», я совсем не чувствовала смущения. Поразительно, но Матлер действительно повел себя как джентльмен, никак не акцентируя внимание на том, что между нами всё ж таки произошло, избавив меня от последующей неловкости.
Только вот во мне появилась некая настороженность, вытеснив прежнюю игривость. Я всё ждала, когда Альфа заявит, что я его пара и
