по моему телу. Я погрузился в медитацию. Вскоре тепло обратилось жаром, и словно воззвало ко мне. Как тот самый мой рев, который я совета недавно в себе обнаружил. В зове не было слов, но я чувствовал, что должен бежать на него. Сквозь тьму, сквозь боль и разрушение от жара. Я бежал долго, и каждый шаг давался болью. Бежал на свет, а холод во тьме за спиной так манил. Он мог подарить желанный отдых, покой... Но тропа под ногами рушилась, а рев заставлял содрогаться каждой мышцей, продолжая бег по пылающему мосту... Лестнице из бездны... Шаги давались тяжелее, а сознание мое так рвалось броситься назад, но что-то не давало мне этого сделать. Словно толкало в спину. Как две ладони, лежащие на ней. Но обернуться было невозможно.
Не знаю, сколько я бежал. Для меня это было вечностью. Я ненавидел то, что толкает меня, ненавидел пламя под ногами, мост, что рушился на шаг позади от меня. Я пытался свернуть в бок или броситься назад, но мне не удавалось. В тот момент мне показалось, что руки ослабели. Я стал замедляться, а обрушение моста вот-вот достигнет моих ног.
И тогда я осознал, чьи руки то были. Моя история пребывания в этом мире пролетела перед глазами. Почему-то мое сердце наполнилось чувством долга. Меня ждут ребята. Меня ждет сестра. И пусть это тело и не было моим, мои чувства с ним едины. Она моя сестра. Моя кровь. А в деревне меня ждут товарищи, которым я обещал дойти до города на юге вместе. Я должен защитить их, что бы ни случилось. Фрея, Рю, Сабуро... Мы были вместе не долго, но столько раз успели помочь друг другу. Зная людей, не могу сказать, что все это из чистых побуждений. Я не так хорошо знаю их, чтобы заявлять о подобном. А поступок бывшего друга Риаздо все еще болью отдаётся в горле. Каждый хочет выжить, нажить состояние или воплотить мечту. Но даже так, я хочу верить в моих товарищей. Это ли ты хотел, Ризадо, сказав мне «живи достойно»?! Что же, тогда я охотно исполню эту твою просьбу!
И уже я побежал. За тем зовом, что был наверху. Руки отпустили мою спину, а мост преобразился в лестницу. А после в отвесную скалу. Сперва я бежал. После я шёл. Затем вцепился руками в обрушающуюся дорогу. Зубами выгрызал в пламени ступени, чтобы двигаться дальше... До света оставалось совсем немного, но уже руки теряли дорогу. Ноги же болтались позади. Все адски болело, в ушах звенело, а глаза давно перестали видеть четко. Лишь свет впереди.
И тогда руки вновь толкнули меня, словно из последних сил, коих почти в них не осталось. Я ухватился за свет, который тут же меня ослепил. В голове послышался голос Гои Но.
— Чешуйка, похоже ты решил стать драконом, пусть ты всего лишь крупица, пылинка от этой силы, твоё упорство вновь свело нас... Однако какие-то изменения в тебе, правда, есть...
— Что это значит? — ослепленный я задал вопрос в недоумение.
— Ты мертв. Сжёг себя своим же пламенем изнутри. Прискорбно.
— Я... Мёртв? — меня перекосило, и я почти было открыл глаза, как вдруг осознал, что лучше оставить все как есть. Ведь жар никуда не делся, как и слепящий свет.
— Гои Но! — в воздухе разался рев, содрогнувший меня похуже взрыва, а после поставивший на колени. — Оставь нас с моим потомком.
— Великий Игнис собственной персоной просит меня отказаться от моей работы?
— Я желаю поговорить с этим дитя, и у меня мало времени. Он шёл за моим зовом до самой смерти, сам того не осознавая, разрушил тело, и без того повреждённое недавней битвой.
— Тогда я подожду. На моем пути спешить некуда, — Гои Но взмахом крыльев сдул с меня пламя, отчего мне стало немного легче, а после я ощутил, что его нет рядом.
— Что сподвигло тебя на это, смертный?
— Я не знал, что умру. Не знал, кого встречу здесь, наверху, лишь чувствовал, что должен идти. Что это поможет мне. Я обещал Ризадо жить с его телом достойно... Но не понимал значения. И теперь осознал смысл тех слов.
— Хочешь сказать, что гнался не за силой, а за смыслом? — голос засмеялся.
— Я солгу, если скажу, что начал путь в поисках силы. И меня заставили бежать в его начале... Но после Я задумался... Для чего все это. И теперь знаю ответ. — Я опустил голову и сдал кулаки.
— Ты честный... Та женщина много для тебя сделала. Сперва распалила пламя, а после держала его своими силами, не давая сжечь тебя до тла...
— Кизото! Что с ней?! — мои эмоции вырвались наружу.
—Она прошла весь этот путь с тобой, и уверен, ей пришлось трудно. Но сейчас она в порядке, можешь не беспокоиться, — голос из сурового стал более мягким и теплым. Даже жар стал слабее... Но оттого мне все еще не лучше!
— Я рад слышать это, — мое беспокойство слегка утихло, но это не изменило атмосферы беседы. Как и всей степени ощущений от превращения в цыпленка-табака!
— В твоем сердце скорбь, но не отчаивайся так сильно. Ты все еще ощущаешь тепло...
Еще как, мать его, ощущаю! Голос здравого смысла снова вернулся ко мне, и, знаете ли, при всей моей любви к бане, я никогда не любил верхней полки! А тут меня будто в печь запихнули и вениками шарашат, только в путь!
— А значит ты все еще жив. Пусть твоя душа и отделилась от тела, еще не все потеряно...
— Я жив? Но мое тело ведь разрушено! Вы сами сказали! Да и Гои Но — сквозь неспособность видеть я закричал в пустоту, не зная, в той ли вообще стороне мой собеседник.
— Не пойми неправильно, Гои Но славный парень, но с твоей смертью он погорячился. Тело — просто оболочка. Твой сосуд, и правда, разбился. Но жизненной силы в твоей крови и стараний той женщины хватило, чтобы создать новый. Под стать тем объемам сомнений, что переполняют твое сердце. Борись с ними, как боролся сегодня, и на их месте станет сила. Не кровь рода, не мое пламя. Это твоя собственная сила. Считай это перерождением. Тем, которого заслужил именно ты.
— Постойте... Но... Кто вы? Предок? Дракон? — Я
