белоснежные локоны.
— Даже не мечтай, что ты его получишь… Ты совсем с ума сошла.
— Нет, Алекс. Это ты сошел с ума. Поставил под удар весь наш план. И ради кого, ради девчонки-нищенки…
Я лишь тяжело выдохнул, пытаясь сдерживать свой гнев, который рвался наружу.
— Что ты молчишь? Видела ведь, чувствуешь ты что-то к этой девице. Хотя сам уверял меня в обратном.
Не унималась мать, уже выхаживая по комнате.
— Значит так, если тебе действительно дорога эта девицы и ты хочешь казаться благородным рыцарем в ее глазах, отдай мне перстень А то моих связей хватит, чтобы найти эту особу и повлиять на тебя.
— Ты что такое говоришь? Не смей ее трогать и угрожать…
Подскочил я с места, но бугай в несколько шагов преодолел расстояние между нами, и повалил меня обратно.
— У тебя есть час, чтобы принять верное решение.
Мать свысока смотрела на меня, забавляясь моим униженным положением.
— Мне не нужно время.
Отдышавшись прохрипел я, приподнимаясь.
— Я готов поехать в банк и отдать тебе перстень.
— Вот молодец, Алекс. Ты мне потом еще спасибо скажешь. Ах, да… Пока я не выставлю на аукцион парюру, ты поживешь здесь. Ну, и Эд за тобой присмотрит. Мне не нужны лишние проблемы.
— Это не обязательно…
Меня никто уже не слушал. Мать развернулась на каблуках и направилась к двери, развевая полы песочного кардигана.
— Десять процентов от продажи парюры твои.
Словно подачку кинула она и рассмеялась.
— Обойдусь.
Прошипел я и уставился на своего надзирателя.
— Собирайся, поедем в банк.
Прорычал он, разминая свою бычью шею. Я еще раз посмотрел на гору мышц и понял, что даже с моей неплохой комплекцией, мне не справиться с этой горой. Да и толку. Тогда я точно подвергну риску Софи.
Ровно через два часа мы с матерью и этим верзилой вышли из банка. Мать продолжала что-то щебетать, но я уже не слушал. Все это было слишком. Угрозы, мое похищение родной матерью, давление, не только психологическое, но и физическое. На что она готова пойти ради денежной наживы? Неизвестно.
— Поживешь пока в коттедже. Эд будет с тобой.
— Ты и так получила, что хотела. Теперь оставь меня в покое.
— Полегче, сынок. Пока я не выставлю парюру, ты играешь по моим правилам.
Я понимал о каких правилах она говорит. Тех правилах, которые одурманили ее мозг и создавали иллюзию вседозволенности. Хотя я был не лучше. Жалел ли я о своем поступке и афере по отношению к Софи и ее семье? Тысячу раз. Хотел ли я извиниться? Больше всего в мире, понимая, что прощения мне не будет. Каждый расплачивается за свои ошибки сам. Но для себя я понял одно. Когда весь этот кошмар закончится, я хочу уехать, как можно дальше отсюда.
Софи.
Звонок повторился, и я с опаской поплелась к двери. Молодой человек в форме курьера любезно протянул мне конверт с логотипом аукционного дома «Романовский» и откланявшись, ушел.
— Софи, кто там?
Расстроенный голос бабушки послышался у меня за спиной, пока я вскрывала конверт, доставая несколько пригласительных на завтрашний аукцион.
— Курьер. Принес пригласительные на аукцион.
— Нам не нужны никакие пригласительные.
Наотрез сказала она и подошла ближе.
— Кто их прислал?
— Лев Романовский, владелец аукционного дома.
— Очередной аферист…
Сделала вывод бабуля и пошла на кухню.
— Он приглашает меня на аукцион, тем более это ведь он помог мне сбежать от Алекса.
— Вы посмотрите, прямо рыцарь в серебрянных доспехах
Не унималась она.
— Что он хочет? Ему тоже нужны украшения? Скажи, что больше ничего нет. Все что, было, все забрали.
Я опустила все колкости бабули мимо.
— Мне нужно пойти, поблагодарить человека, как минимум. Я должна проявить свое уважение.
Бабуля расправила свои плечи и сжала губы, наблюдая, сколько пригласительных у меня в руках.
— Тогда я пойду с тобой. Хватит, ты уже находилась и наездилась одна.
Ночью почти не спала, переживала и прокручивала все в голове. Обида и несправедливость глушили меня, вытаскивая душу. Вся эта ложь и мое доверие казались чем-то страшным. Словно со мной играли, как с марионеткой, дергая за веревочки. Ради наживы в виде украшений. Как он так мог? Хотя если речь шла о такой сумме, тогда о какой честности может идти речь. Образ Алекса стал перед глазами, отчего слезы сменились чувством безумной несправедливости и обиды. А я наивная, даже стала замечать на себе долгие взгляды этого мерзавца, принимая их за симпатию. Да и сама засматривалась на него. Алекс открывался для меня с какой-то новой стороны, не избалованным баловнем судьбы, а человеком, кто готов протянуть руку помощи, казался тем, на кого можно положиться. И что в итоге. Руку он протянул, но не помощи, а предательства и лжи. Теперь я понимала одно, Алекс недалеко ушел от своего брата. Ком слез парализовал горло, и я нырнула под одеяло, чтобы мои всхлипы не слышала бабуля, которой и так было не сладко.
Весь следующий день лил дождь, придавая атмосфере еще более упадническое настроение.
— Бабуль, ты можешь не ходить.
— Ну, уж нет.
Отрезала она ледяным тоном. И поджала губы.
— Тем более, я немного побуду и уйду.
— Еще чего придумала. Я иду с тобой и точка.
Бабуля выплыла в черном бархатном платье и белой шляпе с широкими полями. Видимо ее боевой настрой возвращался в прежнее русло, в отличие от меня.
— Сегодня ты получше выглядишь…
Резюмировала она, рассматривая мое темно — синее платье футляр со скромным вырезом и туфли-лодочки. Косметики я нанесла минимум, в отличие от своей родственницы, которая пестрила стрелами на пол лица.
— Уверена, все присутствующие на аукционе, увидев твой образ, подумают, что ты минимум миллионерша.
— Так и есть. Я безумно богата. Ведь у меня есть ты и твоя мать. Моя вечно работающая дочь.
Она засмеялась и прошла доводить до совершенства свой образ. К моему удивлению Романовский прислал за нами машину, чему как-то по-детски обрадовалась бабуля, почти на ходу открывая дверь шикарной иномарки.
— Ты ведешь себя так, словно ничего не произошло…
Прошептала я, пока автомобиль вез нас по вечерним улицам.
— Софи, милая. Как бы мне плохо не было на душе, я не буду это показывать. Главное, что с тобой все хорошо. А матери твоей я уже высказала. Устроила она нам эти поиски, жили спокойно. Нет, безусловно я хотела узнать больше, но не такой ценой. Не ценой такого обмана.
Сегодня бабуля удивляла меня еще больше и больше. Я так задумалась, что не сразу поняла, что мы
