соображать, я отодвинулся от нее и сказал:
— Очень приятно познакомиться с вами поближе, Делия.
Девушка тихо засмеялась, слезла со стола и встала рядом со мной, поправляя тунику.
— Кажется, мои вопли слышал весь город, а не только ваши гости, император, — прошептала она. — Что они подумали, интересно знать?
Я пожал плечами.
— Известно, что подумали. Мужчины завидовали мне, женщины вам. Все, как обычно. Вы не хотите пить?
Найдя в полумраке кувшин, я налил его содержимое в кубок и протянул девушке. Судя по запаху, там было вино. Делия жадно осушила кубок и даже чуточку пошатнулась.
— Ох, кажется вино ударило мне в голову. Мне не следует его пить, я от него становлюсь сама не своя, будто в меня вселяются нимфы.
— Вы становитесь опасными для мужчин? — спросил я и тоже выпил из кубка. — Так это же наоборот, прекрасно. Оставайтесь сегодня во дворце, мы с вами побеседуем, выпьем вина и еще…
— Почему бы и нет, с превеликой радостью, — снова улыбнулась Делия и опять потянулась ко мне.
Мы целовались еще минут пять, пока я не услышал шаги в коридоре. Теперь уже мы не теряли головы, поэтому я мягко отстранился от девушки, сказал, что нам сейчас на время надо расстаться и мы вышли из комнаты. Прямо навстречу Уликсе и Траяну, разыскивающих свою спутницу.
— Ого! — сказал Траян, увидев нас вместе. — А я почему-то даже ничуть не удивлен. Позвольте поздравить вас, император, с новой жертвой, принесенной богине Венере.
Уликса яростно зашипела:
— Ты где пропадаешь, Делия? Мы тебя обыскались по всему дворцу. Пойдем, мы уже уезжаем.
— Нет, езжайте сами, я воспользуюсь гостеприимством хозяина и останусь здесь ночевать, — сказала Делия и взяла меня за руку. Наверное, мы смотрелись чуточку комично, потому что девушка была гораздо выше меня, но Уликса смотрела на нас вовсе без улыбки. Она даже покраснела от злости и сказав:
— Ну, как знаешь, хотя я тебя предупреждала, что это не самый лучший вариант, — и развернувшись пошла обратно по коридору, потащив Траяна следом за собой.
Я привел Делию в свои покои, где она с радостью пошла купаться в бассейне и принимать баню, а я сам отправился в таблинум и принял своих помощников. С недавнего времени Марикк снова занял место моего телохранителя и неотступно следовал за мной повсюду.
Самым главным, конечно же, был доклад Герения, который сообщил, что успешно закупил все материалы и кузнецы под руководством Калияса уже начали изготавливать новый экземпляр архитронито. То-то я слышал удары молота из подвала, где находилась лаборатория изобретателя.
Потом я наконец переговорил с Росциа и рассказал ему идею печатания книг на бумаге. По мере того, как я рассказывал, я видел, как у философа расширяются глаза от удивления. Одна сама мысль о том, что печатать можно на обеих сторонах листа и его не надо сворачивать, привела его в дикий восторг. Я думал, что этого человека невозможно ничем удивить, поскольку он стоик, но это оказалось не так.
— А как изготовить такой свиток, о котором вы говорите, император? — спросил он. — Я впервые слышу о таком, откуда вы о нем знаете?
Я не стал говорить, что в свое время организовал в далеком будущем компанию по переработке макулатуры и пластика и заработал на этом деле миллионы, а просто рассказал, что существует способ делать такие листы из стеблей тростника, растущего вдоль озер и прудов. Достаточно собрать их побольше, добавить щелочь, которую добывают из золы, оставшейся после опавших листьев, а затем, в процессе переработки и сушения, присыпать крахмалом, который уже был известен римлянам, они добывали его после брожения пшеницы.
Этот способ мне показывала девушка-технолог нашей фирмы, когда мы оставались с ней в лаборатории. Потом, конечно, уже было не до ознакомительных экскурсов в историю изготовления бумаги, поскольку мы по большей части занимались уже другим, более приятным времяпровождением, но способ остался в памяти. Бумага, конечно, при этом получалась вовсе не блестяще-белой, как из-под заводских станков, но вполне пригодная к употреблению в наши древние времена.
Для изготовления типографского же станка я обещал мобилизовать Калияса, поскольку чернила уже имелись в наличии и надо было только решить, как их использовать в качестве типографской краски.
— Но, послушайте, это ведь гениальное изобретение, наверняка вам подсказала его сама Божественная сущность бытия, — восторженно заметил Росциа. — Как вы могли додуматься до такого? О, чтобы придумать такое, надо обладать поистине выдающимся умом! Я наконец-то вижу перед собой человека, который осенен мудростью богов! Если вы сможете произвести такие же чудеса в политике и общественном сознании и укротите варваров, то тогда я верю, что вы сможете вытащить нашу империю из того болота, в которое она погружается сейчас.
— Ладно, это все вопросы, которые мне еще предстоит решить, а пока скажите, вы возьметесь за это дело? — спросил я. — Если все пойдет, как надо, мы сможем стать самыми главными в деле изготовления книг на всю империю, даже на весь мир. Никто не сможет сравниться с нами в скорости, понимаете?
— Я с радостью встану во главе этого предприятия, — согласился Росциа. — Какому еще благородному делу я мог бы посвятить остаток своей никчемной жизни, кроме как произведению переворота в изготовлении свитков?
— Ну и отлично, — сказал я и зевнул, потому что на дворе уже стояла ночь. — Тогда приступим с завтрашнего утра, если не возражаете. Кстати, может быть, вы привлечете к этому делу и вашу дочь, она тоже, как я заметил, неравнодушна к книгам? Правда, тогда ей придется повременить со свадьбой, потому что дел очень много.
— Да, Аэбуте тоже обязательно нужно присоединиться к нам, — согласился Росциа. — Я подумаю над отсрочкой ее женитьбы, ведь мы еще не согласовали дату с женихом. Да, конечно, теперь нам предстоят бесконечные хлопоты, но я рад окунуться в них с головой!
Он ушел радостный и сияющий, а я принял Лаэлию и Лакому, которые доложили мне об итогах побоища перед дворцом, а также о том, что войска остготов, отправленные за город, так еще и не знают о произошедшем в Равенне.
— Мой дядя наверняка попытается перехватить их, — сказал я им. — Поэтому езжай к ним Лакома и возьми над ними управление. Приведи сюда, мы хорошенько перемешаем их, сменим командиров и сделаем покорными солдатами, чтобы у них даже мысли не было нарушать дисциплину в следующий раз. И вот что еще, скажи мне, много ли еще беглых рабов скрывается в окрестностях Равенны?
— Ну, как сказать, я уже давно не узнавал, но раньше было не меньше нескольких
