какие-то.
— Не «как», Никита, — выдавила я.
— Ты права. Прости, пожалуйста.
— Ты думаешь, все так просто? Попросил прощения и все? Еще и через восемь лет!
— Скажи, что нужно. Я сделаю.
— Может мне еще денег предложишь? — крикнула я. — Такие, как ты, ведь живут в полной уверенности, что все в жизни можно купить!
— Живут, — искренне согласился он. — И чаще всего, Злата, именно так и есть. Но речь не об этом. Я просто хочу, чтоб ты знала — я раскаиваюсь. Я и Рус.
— А он что за себя сказать не может?
— Может, Злата. Но не будет этого делать. Потому, что придурок полный. Ему проще лютую дичь творить…
— Это его дело. Я то тут причем?
— При том, что он бухать начал, на бизнес забил, чуть не погиб в добанной тачке… И все потому, что к тебе не прошло.
К тебе не прошло. И мое глупое-глупое сердце сладко замерло, а потом забилось как птичка, пойманная в клетку. Глупое…
— Никит… Вдруг ты не понял, я уже не та глупая восемнадцатилетняя девчонка. Не знаю, какую игру ты затеял, но давай просто дождемся понедельника, утвердим проект, запустим строительство и на этом попрощаемся? Пожалуйста! Всем же будет лучше.
— Думаешь, я вру?
Глаза у него были честные. Но тогда, восемь лет назад, они мне казались такими же, когда мы общались, отдыхая компанией. Собственно, как и глаза Ветрова.
— Вполне справедливо в общем-то, — он пожал плечами.
— Именно так. Это все? Разговор окончен?
— Злата, поговори с ним, пожалуйста. По ходу только ты сможешь ему мозг на место поставить. Я понимаю, что много прошу, но… Тебе же тоже не плевать.
И пристально посмотрел мне в лицо, пытаясь не упустить реакцию.
— Да, не плевать. Я все еще зла на него. Такая вот злопамятная.
— Злат…
— До свидания, Никита.
И круто развернувшись на пятках, направилась назад. Хорошо хоть останавливать не вздумал. Перешла дорогу, зашагала к метро. Внутри был полный сумбур из-за ситуации. Вспоминала, как Ветров в минуту откровения говорил, что друзья его любят бабки и понты. Ошибался, выходит? Или как раз был прав и сегодняшний поступок Никиты не ради него, а чтоб бизнес не пострадал? Но даже в этом случае получается, что…
— Нифига подобного, — пробормотала себе под нос.
Не прошло, ага. Что именно не прошло? Желание польстить своему безмерному самолюбию за счет меня? Глупой девчонки, у которой, по его мнению, остались еще чувства?
Глава 21
Ты об этом пожалеешь, Злата. Снова на те же грабли, да? Сердце верит в чудеса? И это после всего, что было — тогда и сейчас? Рыдать потом будешь, ой будешь. Однако виновата в этот раз только ты сама.
Внутренний голос кричал изо всех сил, но с ним тоненькими голоском спорил другой, напоминающий, как Ветров примчался, когда умер мой отец, забив на все дела и тот разговор в машине. Последний наш разговор по факту. А еще то, что если я не проверю, солгал ли Никита, я не успокоюсь и себе не прощу. Кроме того, я же не спать с Ветровым собираюсь согласиться, а просто поговорить.
Трижды я подходила ко входу клиники и трижды разворачивалась обратно, обзывая себя всеми возможными словами. Сердце бухало в груди, ладони потели.
Ну давай уже! Иди. Не съедят там тебя! Иначе не успокоишься ведь.
И вот, когда я снова подошла к намытым мраморным ступенькам, входная дверь в клинику открылась и на пороге возник Ветров. Я скорее сперва почувствовала, что это он, чем узнала. На правой брови повязка, скула опухла и посинела. Под глазами отеки. Лицо его и в то же время нет. Правая рука до локтя в черной шине. Вечером свежо, а он только в футболке и спортивных штанах.
— Привет, Руслан.
— Привет-привет, — он усмехнулся разбитыми губами, — ты как собралась снова назад пойти, как три прошлых раза или решила все же зайти?
Меня окатило жаром. Видел, значит, мои походы туда-сюда по двору клиники. Господи, вот я дура, стыд-то какой.
— Еще не знаю. А ты зачем вышел? — вытерев руки о подкладку в карманах пиджака, сказала я.
Не отвечая, Ветров медленно сошел со ступенек и оказался почти вплотную ко мне. Вблизи его глаза казались бездонными сияющими омутами.
— Посмотреть на тебя.
— А что в окно было плохо видно?
— В окно потрогать нельзя.
Здоровой рукой, мужчина подцепил мой локон и пропустил между пальцев. Я перестала дышать. Стояла, замерев, как завороженная.
— Что стоим, давай пройдемся, — став сбоку он подчеркнуто галантным жестом предложил мне правый локоть. — Пардон за мой вид, мадам. Знал бы, что почтите своим присутствием, надел бы костюм.
— Ты идиот, Ветров.
— Из ваших уст, дорогая, даже такие слова — музыка для ушей.
— Видать сильно головой ударился, — бросила я, и, помедлив, осторожно положив кончики пальцев на его сломанную руку. Поддержу, вдруг голова закружится.
— Смелее, я не хрустальный, — сказал он, прижимая мою ладонь крепче. Кожа под ней покрылась мурашками.
— Никита назначил встречу на понедельник по торговому центру.
— Ух, молодец какой. Везде успевает. Золото, а не зам. Вот, думаю, может его вместо себя в кресло генерального посадить?
— Время-деньги, — протянула я, обдумывая услышанное.
— Надо же, ты его уже цитируешь. Может вы за моей спиной уже замутили, м? — резко повернувшись ко мне корпусом, рявкнул Ветров.
И сдавленно охнув, покачнулся, схватившись здоровой рукой за ребра.
— Руслан!
Я обняла его, стараясь поддержать на случай, если потеряет равновесие. Осмотрелась. Рядом, как назло никого, но если позвать на помощь, то хотя бы охрана клиники должна услышать.
— Все нормально, — отрезал он, но рук моих не сбросил.
— Мы возвращаемся в палату! — я поднырнула под его здоровое плечо, подставила свое для опоры. — Держись за меня! Еле на ногах стоишь!
Ветров фыркнул, нарочно переместил руку на мою шею, притянул к себе так близко, что если наклонит голову, мы столкнемся губами. Ну и плевать. Сейчас не до вот этого вот всего. И стараясь игнорировать то, как окутывает меня его запах, я шагнула в направлении входа в клинику. Руслан дал себя увести. Мы миновали вестибюль, прошли к лифту. Тот приехал через несколько секунд. Внутри Ветров в какой-то момент нажал на стоп.
— Так что у тебя со Стекловым? — спросил, почти вжав меня собой в стену.
Уперся в нее здоровой рукой возле моей головы. С другой стороны еще одна. Да и куда тут убежишь?
Чернючие глаза злобно горели. Он что и правда верит, что я «замутила»
