висящей на противоположной стене и от окна.
Судя по тому, сколько мы шли, вернее меня тащили, спальня расположена в противоположной стороне дома от места, где остался Владимир.
Часто моргаю, отходя от полнейшей темноты.
Слышу как музыка громко играет, но в этой комнате звучит уже довольно приглушенно.
Дверь за нами закрывается. Как только это произошло, мужская хватка ослабла и я наконец-то смогла вырваться вперед. Опешив, оборачиваюсь, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку касательно Димы.
— Дима? — спрашиваю и тут же ругаю себя.
Из сотни миллионов вопросов я выбрала именно этот? Не спросила где Юля, почему он не вытащил меня из дома, а затащил в комнату, нет ли за нами слежки, почему так долго, не стыдно ли ему. Господи, да что угодно!
— Если бы я тебя плохо знал, подумал бы, что ты мне не рада, — пренебрежительно усмехается и глядит на меня свысока.
Да знаю я, что сморозила чушь, но зачем же так принижать?
Молчу.
Раньше бы, конечно, я обязательно кинулась ему на шею, обливаясь горячими слезами. Плакала бы, целовала, шептала как мне было страшно и одиноко. Что я не знала, что мне делать и куда деваться. Радовалась бы что вот, он, наконец-то меня нашел, спас…
Только вот… есть одно но. Большое, жирное но.
Почему сейчас рядом с Димой я чувствую себя в опасности?
Глава 27
Сердце бешено стучит, ладошки похолодели и одновременно вспотели, а волосы на затылке встали дыбом. Внутренности болезненно скрутило. Меня начинает сильно мутить. Последний раз я так боялась будучи связанной в неизвестном помещении среди бетонных стен.
Пульс учащается. Дыхание сперло. Делаю несколько шагов назад. Не могу поверить, что… боюсь его.
— Котенок, я так рад, — Дима произносит это сладко-приторным голосом и наступает.
А я делаю еще несколько шагов назад и упираюсь ногами в кровать.
— Я так волновался, так переживал, — протягивает руку, кладет ее мне на шею, а большим пальцем водит по щеке.
Его пальцы больно впиваются в шею. Второй рукой крепко держит меня за плечо, не давая возможности пошевелиться. Отвожу свой взгляд и хочу только одного — сбежать.
Он убирает руку с плеча и берет меня за подбородок. Крепко держит моё лицо в своих руках, словно собирается одним резким движением повернуть мне голову на сто восемьдесят градусов и лишить меня жизни.
Грубо снимает с меня маску. Резко притягивает меня к себе, вжимая в свое тело. Грубо целует меня в губы, с напором ломает всё сопротивление с моей стороны.
Резко кусаю Диму за губу. Он слегка ослабевает хватку и указательным пальцем касается прокушенной губы, слизывая капельку выступившей крови.
— Ах ты сучка, — проговаривает со злости и в его глазах вспыхивают злобными огнями.
Я же рьяно пытаюсь оттолкнуть его мощное мускулистое накаченное тело, так как мне некуда отступать. Куда уж мне, у нас разные весовые категории.
Моё рьяное сопротивление только еще больше его раззадоривает.
— Отпусти меня, отпусти немедленно! — хочу выбежать из этой полутемной комнаты.
Пытаюсь дать ему пощечину, но Дима резко с силой хватает меня за запястья.
— Я так переживал за тебя, неужели, ты мне не рада? — его тошнотворно сладкий голос звучит просто омерзительно.
— Ты продал меня! Продал меня бандитам. Я тебя ненавижу! — высказываю ему то, что давно прятала в себе.
Дима делает крошечный шаг назад, позволяя мне вдохнуть свободнее.
— Котенок, что ты такое говоришь? Ты же сама знаешь, в тот момент у меня просто не было выбора. Да и не тронут они девушку. Видел я таких, у них свои законы и порядки, — Дима подозрительно меня осматривает с ног до головы.
— Я видела, видела тебя с Юлей вместе! Какая же я дура! Почему я раньше этого не замечала, нужно было бросить тебя еще тогда!
— Когда? Ну-ка расскажи поподробнее. Что-то я не вижу, чтобы ты была несчастна. Бедная, бедная Катенька, присутствует на важном вечере среди больших шишек, цела и невредима и при этом еще чем-то недовольна, — издевательски нарочито грубым тоном пытается передразнить меня. — Якшаешься словно подзаборная шлюха, расхаживаешь в таком откровенном виде, наслаждаешься жизнью, пока я решаю наши проблемы.
— Ты жалок и просто смешон! — дерзко выкрикиваю ему в лицо. — Да мне в сотню раз лучше с ним, чем с тобой!
Дима багровеет от злости и не сдерживаясь дает мне хлесткую оглушительную пощечину, от которой я падаю на кровать.
В глазах темнеет и пляшут звездочки. Наворачиваются горячие горькие слезы обиды и боли. Никогда еще меня не бил мужчина. Прикладываю ладонь к горящей огнем щеке.
— Я уже говорил. Никогда. Не смей. Со мной. Говорить таким тоном, — яростно чеканит каждое слово, опасным зверем нависая надо мной.
Скидывает с себя пиджак и ослабляет галстук. В ужасе наблюдаю и думаю, что Дима собирается меня избить. Он закатывает рукава рубашки.
Все мое тело напрягается. Он подходит к кровати вплотную, мне некуда деться.
Он стоит так, что моя свисающая с кровати нога оказывается между его ног. С усилием собираюсь ударить его в пах. Я полулежу, и, не смотря на хорошую растяжку, удар получается слабым и нерезким. Недостаточно быстрым, чтобы достичь цели.
Он перехватывает мою ногу. Тянет на себя и переворачивает меня на живот. Я слышу как он расстегивает ремень.
— Не забыла ли ты женушка, о моем праве брачной ночи?
ЧТО?!?!
Нет, нет, нет!
Пытаюсь отползти вперед, чтобы перекатиться. Но Дима с силой хватает меня за ноги и тянет обратно.
— Куда же ты собралась?! — почти кричит на меня, отчего я чувствую, что все мои конечности становятся ватными.
Нет, только не со мной. Такого не может быть! Дима, тот что должен был меня защищать и всю жизнь быть моей опорой и поддержкой.
— Помогите! — кричу я, надрывая голос.
Дима за спиной только смеется.
— Кричи сколько влезет, дверь заперта. Никто тебя здесь не услышит.
Ложится сверху, вдавливая мое лицо в мягкое одеяло на кровати. Я с усилием поворачиваю голову вбок, чтобы иметь возможность дышать.
Делаю глубокий вдох, стараясь насытиться кислородом. В глазах темнеет.
Я не могу пошевелиться. В горле застрял неприятный ком, а в груди больно давит. Я начинаю задыхаться, не в силах выровнять дыхание.
Через одежду ощущаю, как в ногу мне упирается его возбужденное естество. Дима поднимает мои руки наверх и с силой держит их одной своей рукой. Каждое мое движение причиняет боль, потому что его хватка усиливается.
Чувствую, как второй свободной рукой он начинает задирать подол моего платья.
