садясь напротив женщины на пол, — возможно, твой отец их тоже уже нашёл, но решил поискать что-нибудь ещё, прежде чем предлагать такие радикальные методы.
На следующий день отряд должен был взять новое задание и уйти из Таэмрана. Не то чтобы это было обязательно, но все знали, что Ная предпочитала проводить время в тоннелях и уходила при первой возможности, так что было бы странно, если бы она вдруг задержалась дольше обычного без веской причины, а сейчас им как никогда стоило не привлекать к себе лишнего внимания. Однако прежде чем отправиться в тоннели, предводительница собрала отряд у себя чтобы обсудить все необходимые вопросы.
— Говори, — потребовала она, обращаясь к целителю.
— Первый: пересадить ему глаза дроу. Я такую операцию сам провести не смогу, но Мастера Сиэль смогут, — начал Аэн.
— А второй? — нахмурилась Ная.
— Второй: пересадить глаза монстра подходящего размера. Шанс, что приживутся намного меньше, но зато не надо искать жертву среди тёмных эльфов, — закончил целитель.
— Второй — точно нет, — Ная глянула в зелёные глаза Лиаса и почувствовала, как сердце в груди болезненно сжалось. Жизнь снова ставила её перед выбором, который любой другой предводительнице дался бы легко, а для неё был как нож в сердце: дать светлому эльфу возможность видеть в темноте, позаботиться о его безопасности и удобстве, но пожертвовать… Ная даже не понимала, чем именно она должна была пожертвовать. Она не знала, что ещё он потеряет кроме цвета радужки, и, если у него будут чужие глаза, будет ли в них отражаться свет, из которого он был рождён. Очевидно было, что Лиас не сможет так далеко видеть, как сейчас, но под землёй это было и не нужно. Лишится ли он чего-то ещё, оставалось вопросом без ответа.
— Лиас, а ты что думаешь? — тихо спросила Ная.
— Разве это не единственное правильное решение? Если я не буду видеть, я буду вам обузой, — на удивление спокойно отозвался светлый эльф. Понимая, что ему всю оставшуюся жизнь предстояло провести под землёй, Лиас не видел смысла противиться, когда ему пытались помочь выжить и приспособиться.
Ная искала в его глазах сомнение, но не могла найти. Она до боли прикусила губу, чувствуя что снова лишала его чего-то важного — ещё одной части себя. Наверное, она была его личным проклятием, призванным разрушить всё, кем он когда-то был.
— Я, конечно, ещё поговорю с отцом, может, он предложит другие варианты, — вздохнула Ная, — но всё равно, Аэн, найди Мастера, который согласится провести операцию. Лучше потом откажемся.
— А где он глаза возьмёт? — вмешался Асин.
— Мне плевать. Я плачу, а где взять материал для операции, — не моя забота. В лечебнице Сиэль периодически кто-нибудь да умирает — не думаю, что это такая проблема, — отрезала предводительница. Ей и так не нравилось это решение — думать о деталях у неё сейчас не было ни малейшего желания: сперва Мастер, остальное потом.
— Что насчёт нашего другого задания? Есть подвижки? — перевёл тему Эмиэль.
— Да, — женщина с готовностью переключилась на более приятное обсуждение, — Кьяр заказал алмаз, предоплату уже отдали — Мать Лияр вернула нам деньги. Порошок цайлона она купила сама, так что ещё минус один из нашего списка.
— Тогда что дальше? — поинтересовался Аэн.
— Дальше пепел и почва. Нужно будет насобирать где-то в тоннелях корней и сжечь. Ну и сердце, если попадётся, — перечислила Ная.
— А почва? Плантации, как предлагал Иран? — уточнил Кьяр.
— Скорее всего, это самый простой вариант, если не идти к озёрам, — задумалась предводительница: найти плодородную почву было не так-то просто, а в списке было сказано именно почва, а не земля, — Асин, отправь своего паразита в наказание за следующую дурь на плантации Дома Фандин, когда вернёмся. Пусть в качестве доказательства, что он там действительно был, притащит нам мешочек почвы.
— Отличная идея! — хохотнул Иран.
— Так и сделаю. Гадёныш не сегодня, так завтра опять провинится. Можете даже не сомневаться — у него дар, — фыркнул Асин.
— Весь в отца, — поддел его Шиин.
— Сгинь! — рыкнул «отец».
— Ладно, с этим решили. Ещё есть, что обсудить? — прервала их Ная.
— А вы знали, что Райнара положила глаз на нашего Эмиэля? — вдруг расплылся в довольной улыбке Кьяр.
Ная застонала и под общий смех уронила голову на руки: наверное, поверхность с подземельями скорее поменялась бы местами, чем Кьяр бы изменился или угомонился.
— Та самая, из-за которой у него шрам на пол лица? — тем временем с любопытством глянул на танцора Аэн.
— Да, та самая красотка Райнара, дочь Матери Ран, — продолжал сверкать улыбкой тот.
— С чего ты взял? — нахмурился Эмиэль.
— Вчера кто-то из её — уж не знаю друзей или врагов — напоил её чем-то галлюциногенными и заказал для неё меня. Мне, конечно, без разницы каким именем меня называют в постели, но я знаю только одного Эмиэля, — многозначительно покачал головой Кьяр, — кроме того, она весь вечер целовала моё лицо в основном в том месте, где у тебя шрам, и бормотала что-то невнятное про одиночество. А потом просто уснула у меня на груди… Вы знаете, что я в этот момент почти всегда сразу ухожу, потому что обычно меня хотят видеть только до того, как уснут, но никак не после того, как проснуться: женщины до и после секса — разные женщины…
— Короче, ты остался, — нетерпеливо прервал его Асин, — кончай свои лекции. Что дальше-то было?
— Да, я остался, — кивнул танцор, — она проснулась через несколько часов и, очевидно, ничего не вспомнила. Долго смотрела на меня, видимо, прикидывая, как я мог оказаться в её комнатах, потом просто спросила сколько она должна и приказала уйти.
— Отлично! Тебе ещё и заплатили за то, что ты выспался в комнатах дочери Матери Ран! — всплеснул руками Иран.
— Я не взял с неё денег, — почти обиженно возразил Кьяр.
— В смысле?! Почему это?! — Иран ещё громче возмутился, очевидно, решив, что это всё же был более достойный повод для недовольства, чем предыдущий.
— Тебя не поймёшь… — фыркнул танцор.
— Деньги есть деньги, — пожал плечами Иран.
— Ладно, не важно, — отмахнулся Кьяр, —
