Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
стен, сваливая верхнюю одежду на подоконники. В ноябре обильно выпал снег и весь район немедля засыпали реагентами. Склизкими, белыми кучами, они неожиданно возникали на мокрых тротуарах, а где-то вовсе плотным слоем покрывали асфальт. Гололеда не было, но суммы и объемы закупок были гигантскими, поэтому химию коммунальщики начинали обильно раскидывать по первой же факсограмме из Департамента ЖКХ. Начиналось зимнее противостояние. Крыши от неаккуратной чистки сосулек проламывались ломами, грязный снег складировался на газонах, отопление было вялым, дворники неумелыми.
Глава управы неизменно игнорировала мое желание выступить с устным вопросом. Как только очередь плавно придвигалась ко мне, Маргарита Степановна будто нарочно вновь переключалась на первые ряды. Желающих к ней обратиться было много. Выступил председатель Алексеев. Выразив надежду на дальнейшее конструктивное сотрудничество, он от Народного совета поблагодарил главу управы за приглашение на смотр снегоуборочной техники. Маргарита Степановна приняла его слова со сдержанной улыбкой и кивком.
Пока коммунист Иван Железный расписывал несправедливость нарисованной старушке задолженности за жилищно-коммунальные услуги, отчего ту лишили субсидий, у меня завязалась тихая беседа с робкой пенсионеркой. Несчастная женщина, как и я, столкнулась с ужасами капитального ремонта и понятия не имела, что с этим делать.
— Сейчас, Даш, подожди! — отреагировала Маргарита Степановна на мою вновь поднятую руку и указала на лысого деда в противоположной стороне зала. Лысый дед громко требовал себе микрофон и, заполучив его, нудно и сбивчиво расписывал негодную работу азиатских дворников из Жилищника.
— Как они могут работать нормально? Они даже по-русски не говорят! — кричал он старчески дрожащим голосом.
С места громкими выпадами товарищ Лебедев поддерживал лысого деда и его заботу о судьбе коренной нации, лишенной рабочих мест мигрантами.
Робкая пенсионерка аккуратно записывала в блокнотик мои контакты и рекомендации, куда жаловаться на некачественно выполненные работы и срывы сроков. Она тяжело вздыхала, поминала святых и кляла прораба за вранье и лень.
Маргарита Степановна умело вела встречу, легко парируя идеологические уколы товарища Лебедева. Было видно, что она искренне потешается над той звериной серьезностью, с какой товарищ Лебедев вел речь о закрепленном в Конституции источнике власти, коим является народ.
— Я ваш работодатель! — настаивал он, тыча себя пальцем в грудь. — Я плачу вам зарплату из своих налогов. Вы меня должны слушать, а не всяких мразей во власти!
Маргарита Степановна явно пребывала в прекрасном расположении духа, поэтому товарищ Лебедев был снисходительно выслушан и даже удостоен ответа.
— Управа района работает в рамках стопятьдесятседьмого постановления. У вас есть вопрос в рамках нашей компетенции? — учтиво осведомилась она. Товарищ Лебедев обиженно смолчал и глава управы переключилась на следующего тянувшего руку жителя.
Как-то гуглив сведения о Маргарите Степановне, я наткнулась на кеш старого форума однокурсников Московского экономико-юридического института. Тема была посвящена организации выпускного. Оттуда я почерпнула любопытные, но бесполезные сведения об энергичной старосте и душе любой компании Ритке, идущей на красный диплом. Скриншотами я немедленно поделилась с Марией Соловьевой.
"Сохраню себе в папочку," — написала она, поблагодарив.
"У тебя на всех досье что ли заведено?" — в шутку поинтересовалась я.
"Конечно!" — ответила Мария. — "У них на нас тоже. Вот моя карточка."
Она кинула мне файл. Внутри, как в резюме, под фотографией Марии, снятой кем-то на телефон, перечислялись ее полное имя с отчеством, адрес, сотовый телефон, имейл, ссылки на районную группу в фейсбуке, которую она администрировала, и телеграм-канал.
"Пользуется среди активных жителей поддержкой и уважением. Участвовала в предвыборной кампании СДМО на стороне оппозиции. Распространяет слухи и недостоверную информацию. Провокатор." — гласила краткая характеристика. В конце были перечислены имена районных активистов, в том числе мое, и оппозиционных муниципальных депутатов, которых связывали с Марией дружба и общая деятельность.
"Алена добыла." — похвасталась она.
Следом Мария прислала скриншоты из закрытого аккаунта главы управы в инстаграме. Маргарита Степановна в коротком, облегающем, черном платье полулежала в соблазнительной позе на изгибающейся бело-золотой волной, барочной софе и обнимала гигантский букет бордовых роз.
"Миллион алых роз от моего прекрасного принца" — подписано было под фотографией.
На следующем скриншоте Маргарита Степановна, убрав волосы в высокий пучок и надев большие солнцезащитные очки, игриво подогнула ножку и любовалась вполоборота своей норковой шубкой. Одной рукой она придерживала пушистый воротник, а второй — фотографировала на телефон свое отражение в зеркале.
"Меня сложной найти, легко потерять и невозможно забыть" — пояснила она чуть ниже.
Следом я открыла ее селфи за рулем. Маргарита Степановна в салоне, отделанном кожей цвета кофе с молоком, призывно смотрела на меня из-под тяжелых, густых ресниц. Она дерзко изогнула одну бровь и капризно сложила покрытые глянцевой, вишневой помадой пухлые губы.
"Красота женщины должна быть видна в ее глазах, это дверь в ее сердце, то место, где живет любовь" — гласила подпись под фото.
— Господи! Да дайте уже девушке спросить! — вспылила вдруг робкая пенсионерка, утомившись наблюдать за моими страданиями. — С самого начала человек руку тянет!
Я уже собиралась сдаться и уйти ни с чем.
— Ну, давай, Даш. Что там у тебя? — обратилась ко мне Маргарита Степановна.
С первого момента нашего совершенно неблизкого знакомства она взяла в общении со мной фамильярный тон, демонстрируя свое по-барски дружеское, но совершенно непонятное мне расположение.
— Добрый вечер, Маргарита Степановна! — подчеркнуто вежливо поздоровалась я с главой управы. Та перебирала поданные ей секретарем бумажки с письменными вопросами. — У меня, разумеется с вашего позволения, вопрос к Виктору Геннадьевичу.
Маневр в обход главы управы напасть на слабейшего подсказала мне Алена. А глава совета депутатов Виктор Геннадьевич был слаб как никогда прежде. С появлением среди муниципальных депутатов относительно сплоченной оппозиции, совет раздирали противоречия. Каждое заседание длилось по нескольку часов, в течение которых две коалиции яростно сходились в споре стенка на стенку, и заканчивалось скандалом с разоблачительными постами в соцсетях от каждой из сторон. Главный же бой велся за кресло главы совета депутатов с зарплатой и служебной машиной. Глава мог быть избран двумя третями голосов депутатов и на должность претендовала Инна Смирнова. Ее победа и унизительное поражение Виктора Геннадьевича решались одним голосом сомневающегося молодого депутата Андрея Семеновича. Его Виктор Геннадьевич за свой счет благоразумно отправлял отдыхать куда-нибудь за границу, чтобы молодой депутат исправно пропускал заседания, на повестке которых стоял в очередной раз вопрос об избрании главы совета депутатов. Проваливая таким образом очередное голосование Виктор Геннадьевич оставался на посту в качестве тяжелого наследия прошлого подавляюще провластного созыва. За это Инной Смирновой он был окрещен "неизбранным главой" и, в моменты особого раздражения, "узурпатором".
— Тебе выгодней обратиться к нему, — растолковала мне
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
