во время стрельбы. — Ну, тогда ты можешь сказать ему, что благодарить меня не за что. Я просто сказала правду.
— Хорошо.
Мария наблюдала за тем, как Лука в последнее время часто смотрит на нее, и поскольку он уже был здесь, оценивая, она задала еще один вопрос о боссе Лучано.
— Правда ли, что Доминик может разобрать свой «Глок» и собрать его обратно за десять секунд?
— Почему бы тебе не спросить у него? — сказал он ей, поворачиваясь к кипящей кастрюле с водой.
Хотев потянуться в раковину за деревянной ложкой, чтобы бросить ее ему в затылок, она как раз собиралась решиться на это, когда из угла ее глаза показались грязные светлые волосы.
— Лео. — Мария крепко обхватила его руками, пытаясь выжать из него всю жизнь и одновременно не очень. Это был ее способ тихо поблагодарить его за свидание, на которое пригласил ее Кейн. — Я так тебя люблю.
Позволить ей сделать это с улыбкой было его способом сказать ей спасибо.
Мария даже не осознавала, что использовала слово на букву «Л» и не один, а два раза за одну ночь... но Лука осознавал.
* * *
— Это шутка, да? — Мария смотрела на хоккейный Колизей, пока Кейн искал место для парковки на оживленной стоянке.
— Лучше бы здесь проходил концерт, — предупредила она.
— Ты не любишь хоккей?
— Разве я похожа на ту, которая смотрит хоккей? — Мария махнула рукой вниз на свое крошечное и явно перегруженное дизайнерское платье, молча поблагодарив Бога, что взяла с собой шубу.
Кейн воспользовался возможностью и скользнул взглядом по ее телу.
— Да, наверное, мне следовало предупредить тебя, что будет прохладно...
Она прекрасно знала, что он подумал об этом, но решил не делать этого ради своей выгоды.
— К счастью для тебя, я не могу замерзнуть.
Его брови сошлись в замешательстве.
Мария постучала тонким пальцем по своей голове.
— Если ты остаешься холодной, то не сможешь замерзнуть.
— Я буду честен, Мария, иногда ты меня пугаешь. — Открыв дверь своей машины, он обошел вокруг, чтобы открыть ее. — Вот почему я привез тебя сюда.
Приняв его слова как комплимент, она, тем не менее, не понимала, какое отношение это имеет к хоккею.
Толпа внутри была настолько большой, что неудивительно, что ее семья никогда не посещала спортивные мероприятия, которые не смотрели из ложи. Если бы Лукк узнал, где она без костюма, она была уверена, что он заставит ее закончить последний семестр колледжа дома.
Поерзав на холодном сиденье, она попыталась устроиться поудобнее, когда толпа начала хором кричать, что игроки выходят на лед. Она начала планировать их будущие свидания прямо здесь и сейчас, потому что не собиралась больше встречаться с таким зрелищем.
Толпа была слишком шумной, игроки были с ног до головы одеты в громоздкую форму, и она не могла разглядеть, как выглядят мужчины, чтобы оценить игру. Когда она смотрела бейсбол дома по телевизору, толстые, мускулистые игроки вскружили голову даже ей. Вот это спорт.
От испуга Мария подпрыгнула на своем месте, когда один игрок врезался в другого, и оба упали в пластик. Брызги крови забрызгали его, а передний золотой зуб разлетелся. Единственная причина, по которой она знала, что он золотой, заключалась в том, что они повторяли это снова и снова на джамботроне.
Мария не повернулась, чтобы посмотреть на Кейна, боясь, что пропустит еще одну атаку, если сделает это.
— Я покупаю нам абонементы.
Девятнадцать
Кем мы могли бы стать
Мария смотрела на себя в зеркало во весь рост, разглаживая белое твидовое платье с золотой строчкой. Прострочку украшали большие золотые пуговицы, которые дополняли ее прическу. Кроме того, короткое платье делало ее похожей на три ее любимые вещи: умную, сексуальную и богатую. Это был один из ее любимых дизайнеров.
Обув свои стройные ноги в туфли, она была готова к полудню, чтобы успеть на занятия.
Бросив последний, самодовольный взгляд на себя в зеркало, она через отражение увидела, как за ней открывается дверь спальни.
Подумав, что она сейчас грезит, она повернулась лицом к своей иллюзии.
— Что ты здесь делаешь?
Он вошел в ее детскую комнату, и осознание того, что она на самом деле не грезит, пришло только после того, как он закрыл за собой дверь.
Мария топала каблуками по роскошному ковру, не желая, чтобы он заходил дальше; она встретила его прежде, чем он успел ступить в ее комнату.
— Какого черта ты здесь делаешь, Доминик?
— Лука дал мне разрешение. — Его лесные глаза заверили ее, говоря ей, что он не такой уж и тупой, в конце концов.
Она не могла поверить в его дерзость - в то, что он думал, что ему нужно только разрешение ее старшего брата, чтобы вальсировать в ее комнату, как будто он был там раньше, как будто он, блядь, владел ею настолько, что преградил ей путь к двери.
— Тогда я закричу, если ты не уйдешь.
— Кричи, — осмелился Доминик, позволяя Луке спасти ее. — Но у тебя больше никогда не будет десяти минут наедине со мной, принцесса.
Даже в реальной жизни Лучано, должно быть, желал ей смерти... и ей стало интересно, что еще из ее сна было реальностью. Это удивление было единственной причиной, по которой она не открыла рот, чтобы закричать.
— Я не думал, что ты так поступишь. — Он шагнул ближе и почти улыбнулся.
Никогда в жизни не отступая ни от кого, она сделала один шаг назад, плотный ковер под ее каблуками заставил ее шататься, и ей пришлось сделать еще один шаг, и еще, пытаясь устоять не только на полу, но и в его присутствии.
Ей не понравился его взгляд. Такой же был у него, когда он приходил к ней домой перед свадьбой сестры.
— Чего ты хочешь?
— Увидеть тебя... Чтобы понять, правда ли это.
Если что правда? Она сузила на него глаза, пока добиралась до одной из стен, где наконец-то смогла успокоиться.
— Если бы ты действительно влюбилась. —— Ему было так же трудно произнести слово на букву «л», как и ей обычно. Зеленый цвет его глаз обжег ее кожу, когда он взглянул на легкий румянец на ее щеках.
— Полагаю, это правда.
— Я не знаю, что ты…
— Не надо. Не смей,
