Книга (Не)пара - Эллин Ти

Он ускоряется, я срываюсь на громкие стоны, и, когда его рука наконец-то опускается к месту соединения наших тел, окончательно теряю связь с реальностью.

Меня трясет дико, и Артем, кажется, тоже на грани. Он двигается ещё быстрее, продлевая мой оргазм, и мы синхронно выдыхаем, вмиг затихнув.

Не хочется даже двигаться, более того, сейчас не хочется даже жить. Ни один эротический сон с его участием не идёт даже в сравнение с тем, что произошло в реальности.

Всё тело лежит онемевшей тушкой на постели, все ещё в каких-то местах придавлено Темой, и я сама не замечаю, как медленно проваливаюсь в сон, на краю сознания услышав:

— Завтра поговорим, коротышка. Спать хочется просто пипец…

Спать хотелось настолько, что проснулись мы только следующим утром. Когда его сестра приехала в квартиру, чтобы что-то забрать, а сама застала нас мило спящими в обнимку голышом.

Тёма что-то пытался ей сказать, пока она стояла спиной и хохотала, а я сидела краснела на кровати, прикрываясь углом одеяла.

— Давай, я тебе наберу, ладно? — сказал Артем, выпроводив сестру до двери, и вернулся в комнату с широкой улыбкой. — Доброе утро!

— Да уж… Доброе.

Просто охренительное утро.

Глава 12. Доброе утро

Лиза

— Доброе утро! — улыбается Савельев, раскрыв руки, после того, как выпроводил сестру из квартиры.

— Да уж… Доброе.

Доброго в этом утре практически ничего. Потому что, во-первых, я не собиралась оставаться на ночь, что уж там, я и трахаться с Савельевым не собиралась! Во-вторых: нас голых и спящих застукала сестра Артёма, что тоже никак не вписывается в понятие «доброго» утра, и, в-третьих, мы проспали на пары, а на телефоне уже семнадцать пропущенных от мамы, восемь от Лиски и ещё столько же сообщений от неё же.

По содержимому смс понимаю, что перед мамой меня отмазали и в её глазах я сейчас примерная дочь, сидящая на парах, а телефон у меня просто разрядился, когда я вчера, ночуя у Лиски, уснула и забыла поставить его на зарядку.

В целом мама нормально относится, если я где-то долго гуляю, не контролирует и не проверяет, правду ли говорю, но предпочитает знать, где её дочь, чтобы банально не волноваться.

А твоя дочь, мам, весь вечер трахалась с хоккеистом, который её бесит, не волнуйся, все хорошо.

Отправляю Лиске сердечки, чтобы выразить благодарность и сообщить, что я жива. Потому что у нее паника о том, где я есть, уже чуть ли не сильнее, чем у мамы. Лиска спрашивает в смс, где меня носит, но я пока не готова отвечать, потому что все время, что я сижу в телефоне, на подушке рядом уже снова сопит Артем, закинув мне на грудь руку. Устроился, молодец какой.

— Савельев, вставай, — рычу и пихаю его в бок. Только что выгонял из квартиры сестру и стоял улыбался, а теперь спит. Ну что за человек? — Артем, вставай, блин, мы на пары опоздали!

— Гаврюш, мы уже опоздали, лежи, пожалуйста, — говорит он, не открывая глаз, и одной рукой сгребает меня в охапку, прижимая к себе спиной.

Точно как во время секса…

Господи! Если от каждого воспоминания внутри меня будут вспыхивать искорки возбуждения, то я буду получать оргазм не то что без проникновения, без прикосновения! Это какое-то издевательство: я на секунду вспомнила, что он творил со мной вчера вечером, а сердце уже пустилось в такой дикий пляс, что даже руки задрожали.

— Гаврилова, ты очень громко дышишь, — рычит Савельев, прижимая меня ещё крепче к себе, хотя крепче-то уже и некуда!

Лежу голая, вообще-то, впритык к такому же голому Артёму — выгонять сестру он бегал, завернувшись в одно из одеял, — и пытаюсь понять, как вообще докатилась до происходящего. Как все вышло? Я же его терпеть не могла. Не могу. Не могла. Не важно! Бесил меня всегда Савельев, как так вышло, что я прониклась какими-то чувствами и пришла к нему предложить помощь, а в итоге предложила себя?

Интересно, уже могу считаться легкодоступной девицей? Думаю, нет. Секса у меня очень давно не было, да и с Артёмом мы, слава Богу, не вчера познакомились. Да и на самом деле Савельев такой сексуальный козлина, что устоять было почти нереально.

Ладно. Пора выбираться из-под этой длинной тушки, собираться и валить поскорее, потому что утренние обнимашки меня даже немного смущают. Потрахались — разбежались. Всем спасибо, все свободны.

— Выпусти меня, блин! — он такой огромный и тяжёлый, что вылезти самостоятельно у меня не получается. А он реально спит! Причём спокойно, посапывая где-то у меня над головой, как будто так и надо. — Савельев, мне домой надо.

— Тебе не надо домой, ты как будто бы на парах.

И… Блин! Я же и правда как будто на парах. Приду раньше, мама увидит — а у нее сегодня выходной, как назло, — начнутся вопросы. Кому оно надо? Мне не надо.

— Значит, я пойду куда-нибудь, не у тебя же мне оставаться в конце концов!

— Почему? — Савельев удивляется так искренне, что я даже сама зависаю на секунду, реально думая, а почему же?

— Савельев, не тупи, пожалуйста, просто выпусти меня, и всё.

Почему… Да потому что это что вообще такое? Лежим, прижимаемся друг к другу, как будто это все что-то значит. А оно не значит! И значить не должно. Переходить какие-то грани (как будто мы их не все ещё перешли) нельзя. Секс сексом, а бесить меня Савельев не переставал.

Он ослабляет хватку, и я кое-как пытаюсь выкарабкаться из-под него, но вдруг меня прижимают руками к постели, укладывая на живот, и… Боже.

— Думать головой надо, Гаврилова, когда без трусов передо мной так задницу оттопыриваешь, — шепчет он на ухо, и я снова чувствую этих идиотских бабочек в животе.

Да чтоб тебя!

— Я не виновата, что ты вчера их выкинул черт знает куда, а потом мы уснули! — я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не выдать дрожь в голосе, но, кажется, Артем меня насквозь видит, потому что его усмешка звучит как абсолютное издевательство.

— Гав-ри-ло-ва… — шепчет он по слогам, упираясь губами мне в затылок, и проводит кончиками пальцев по спине, вызывая такие дикие мурашки, что я в ту же секунду расслабляюсь, не понимая, что вокруг нас происходит,