– Даром любви,– Демиург в теле дедушки тоже заулыбался. – Сотворение жизни – это просто их способ самовыражения, так они проявляют свою любовь.
– И что же питает любовь Создателя,– Рэй посмотрела прямо в глаза своему учителю,– это наши молитвы?
– Нет, милая, молитвы ему не требуются,– задумчиво произнёс Сабин. – Сущность Создателя – это давать, ничего не требуя взамен. В давние времена у этого свойства даже было название, его называли благо. Сейчас это понятие извратили и используют совершенно не по назначению.
– Благо,– тихо повторила за учителем девушка. – Я бы тоже хотела так любить, чтобы всех разом и каждого в отдельности.
Сабин ничего не ответил. Желание, высказанное Рейен, отозвалось в его душе глухой тоской, ведь, в отличие от Создателя, всем остальным, включая Демиургов, обязательно требуется объект для проявления своей любви.
– Похоже, для Рэй я таким объектом вовсе не являюсь,– уныло заключил Сабин. – Может быть, я вообще не способен вызвать любовь в душе женщины? Ну не дано мне этого, что поделать? На мою долю выпал совсем другой дар. И я его принял.
Умиротворённая ученица давно покинула домик учителя, а Сабин всё сидел в образе старика и думал о жизни, о том, как причудливо порой сплетаются нити наших судеб, и каких трудов стоит потом их распутать. Вот, к примеру, откуда рядом с Рэй вдруг появился бывший командор, чего ему нужно от молоденькой девушки? Старичок нахмурился, его лоб прочертили глубокие складки. Нет, этот привет из прошлого, к тому же ни с того, ни с сего вернувший себе память о прошлых воплощениях, здесь точно был не к добру. Вертер как в воду глядел, командор теперь начнёт охоту за его мечом и за головой самого Защитника. А вот с Сабином он почему-то связываться не захотел, заявил, что знает, кем тот является.
Подозрительная осведомлённость, если это не блеф, конечно. Выходит, таинственный благодетель командора, снявший блок, наложенный Демиургом на его прошлую реинкарнацию, решил помочь своему подопечному не только с восстановлением памяти, но и с информацией. Благородно. И тут Сабина буквально подбросило на подушке. В мире Земли просто не существовало таких талантов, чтобы справиться с его блоком, даже Атан-кей не смог бы. Такое было под силу только сознанию с большей мерностью, то есть пришельцу.
– Вот ты и попался, махинатор,– злорадно усмехнулся Демиург. – Конечно, ты тут, на Земле не один, но теперь вычислить всю вашу банду не составит труда.
Немного подумав, Сабин даже догадался, как пятимерный пришелец провернул этот фокус со снятием блока. Просто вытащил сознание командора в пятимерную Реальность и продержал там до тех пор, пока блок не рассыпался сам собой.
– Представляю, каково пришлось этому бедолаге,– Сабин состроил гримасу притворного сочувствия,– врагу не пожелаешь. Как он только выжил и не свихнулся? А может быть, всё-таки свихнулся? Его агрессия во время встречи была не слишком адекватной. Или это он приревновал меня к Рэй? Вот чудак, – старик снисходительно улыбнулся,– нашёл, чем заняться, лучше бы разобрался с теми, кому служит. Впрочем, бывший командор и раньше был не особо разборчив в выборе хозяев,– Сабин вздохнул и покинул мир изумрудных холмов.
А в то же самое время объект его насмешек сидел у жарко горящего камина в своём замке и тупо пялился на огонь. Когда Ксантипа поручил ему проследить, где повадился проявляться Демиург, Кайден и подумать не мог, что объектом интересов его бывшего учителя может оказаться Рэйен. Отправляясь к ней в Университет, он вовсе не предполагал нарваться на Сабина, к тому же самоуверенный вельможа рассчитывал на гораздо более ласковый приём у немного обиженной, но, как ему казалось, по уши влюблённой в него девицы. То, что эта девица, оказывается, крутит роман с Демиургом, было вообще за гранью здравого смысла и вероятности. Что в ней такого, чтобы Сабин снизошёл до обычной безродной девчонки? Но главное, как же он сам мог так обмануться на её счёт?
Кайден с досады ткнул кочергой в горящие поленья, и огненные искры прыснули во все стороны горячим облаком. Не то чтобы Рэйен была ему так уж дорога́, наверное, тупо взыграло чувство собственника. Раньше такого просто не случалось, чтобы выбранная им девица так демонстративно воротила нос от главы клана Заккари. Кора не в счёт, она – женщина ура.
– Стоп, а когда это я сподобился выбрать Рэйен? – удивился Кайден собственным рассуждениям. – Я же просто собирался извиниться, не более того. Отчего же её связь с Сабином так меня взбесила? Я, что ли, ревную? Выходит, она мне всё-таки дорога, если перспектива лишиться её расположения вызвала такую бурную реакцию. Что ж, значит, мы ещё поборемся с тобой, Сабин,– ревнивец злорадно ухмыльнулся,– и плевать мне на то, что ты – Демиург. В любом случае, теперь Рэй не отделаться от внимания личного оперативника Магистра Ордена. Боюсь, ты связалась не с тем типом, милая моя. Если Сабин действительно появляется на Земле только из-за тебя, то ты превращаешься прямо-таки в неубиваемый козырь в игре Ордена против Демиурга.
Несмотря на боевой задор, настроение у Кайдена ушло в крутое пике. Пожалуй, это случилось впервые в жизни самоуверенного главы клана, когда он не смог разобраться не только в чувствах женщины, но и в своих собственных.
***
Утреннее солнце просвечивало лёгкий розовый пеньюар насквозь, лаская смуглую гладкую кожу Агнес пока ещё нежаркими лучами. Женщина уютно устроилась в кресле на балконной площадке, из-под полуприкрытых век она задумчиво смотрела на залитый солнечным светом луг и лениво помешивала золотой ложечкой фруктовый мусс в высоком бокале. Отражённые золотом солнечные зайчики разлетались по стенам спальни, то и дело запрыгивая на широкую постель, откуда Ульрих украдкой любовался своей женой.
Период ухаживаний был недолгим, венчание состоялось всего через три месяца после их первой встречи. Тот момент, когда подневольный жених с удивлением обнаружил, что больше не играет влюблённого, он пропустил, просто однажды Ульриху вдруг стал безразличен тот факт, что за ним постоянно наблюдает чужой разум, и он совсем перестал обращать внимание на своего подселенца. Надо отдать должное Радвиле, в последнее время он вёл себя подчёркнуто тактично, общался со своим носителем, только когда тот его просил, а в остальное время старательно прикидывался неодушевлённым предметом. Впрочем, Ульрих и без того сильно сомневался, что у этого урода может иметься душа.
Как же так получилось, что многоопытный Магистр, прошедший ад рабства, более жестокого, чем то, что когда-то существовало на Таласе, нарастивший на своём сердце защитную броню равнодушия и презрения к людям и мечтавший только о смерти и забвении, вдруг влюбился как подросток. Поначалу он даже не мог понять, что это за странное томление охватывает его, когда его мысли обращаются к Агнес, отчего его бросает в жар, когда их руки соприкасаются. Нормальные человеческие чувства были так давно и прочно забыты подневольным соправителем Таласа, что их возвращение поначалу было воспринято им как недомогание.
Откровение пришло случайно, когда его верные телохранители пресекли очередное покушение на жизнь Магистра. Как ни странно, по мере закабаления Таласа покушения не только не прекратились, но даже стали чаще, причём исполнителями в большинстве случаев были потерявшие свою свободу человеческие овцы. Каким образом они вычисляли, кто стоит за творящимся на Таласе безобразием, можно было только гадать, но попытки разделаться с их виновником из экстраординарных событий уже давно превратились в рутину. На этот раз покушавшийся оказался стариком, нанятым в садовники кем-то из братьев Ордена.
